Легко видеть

Все получилось, как он и опасался. После обеда, а еще больше – после волнения и долгого пребывания на холодном ветру клонило ко сну. Он с трудом заставил себя вытащить из рюкзака и собрать веревки в бухты. Заниматься этим было особенно неприятно из-за того, что они отчасти намокли и вымазались. Потом он достал из холодильника два ребра с мясом. С этим он и Марина вновь отправились спасать пса.

На сей раз они переехали Москву-реку на удачно подвернувшемся троллейбусе и по крутому переулку поспешили все к той же набережной, под которой устроился пес. Михаил быстро заложил веревки за уже знакомую чугунную решетку водослива, еще раз проверил, все ли у него при себе, включая бараньи ребра, ремни, карабины, фонарь и нож, потом поцеловался с Мариной и перешагнул за парапет. За всем этим с любопытством наблюдали молодой человек и две прогуливающиеся с ним девицы. Они не удержались от вопроса, что он собирается делать. Он сказал. Они заглянули вниз и, скорей всего, не поверили. Михаилу было все равно, верят или нет. Он пошел «дюльфером» вниз под взглядами праздношатающихся, чувствуя, что получается вполне технично. Он сноровисто сбросил веревку с плеча через голову и закрепил конец за торчащую в устье тоннеля арматуру, чтобы разгулявшийся ветер не снес ее вбок, и, не мешкая, двинулся вглубь. Пес встретил его тем же взглядом горящих глаз в том же месте, что и в первый раз.

Остановившись перед ним, Михаил достал из кармана штормовки одно баранье ребро и протянул его мясной стороной к кобелю. Пес накинулся на еду так, что ребро сразу же затрещало. Михаил рассчитывал надеть на него ошейник, пока он будет жрать мясо и дробить кость, но не тут-то было – пес сразу перестал есть и напрягся к бою. Михаил убрал руки и дал псу доесть ребро до конца и, едва тот покончил с ним, протянул второе ребро. Пес вцепился в него и едва не вырвал кость из кулака Михаила. Других ребер в запасе больше не было. С трудом удержав ребро, Михаил потянул за него кобеля к себе. Тот упирался, но все же постепенно выполз из боковой трубы, не находя в себе сил выпустить из зубов кость, чтобы укусить руку, мешающую ему целиком завладеть ребром. Наконец, Михаил рывками подтащил сопротивляющегося кобеля к поперечной трубе и уперся в нее спиной. Теперь предстояло самое сложное – перелезть через трубу самому и выволочь за собой собаку. Успех целиком зависел от того, сумеет ли он удержать в руке баранье ребро. Пес то и дело порывался завладеть им единолично и долго такое перетягивание продолжаться не могло.

– Чертов болван! – неожиданно даже для себя взревел потерявший терпение Михаил и со всей силы стукнул пса по лбу левой рукой. От неожиданности тот разжал зубы и сделал движение назад.

– Не уходи! – крикнул Михаил, но тотчас одернул себя и сказал уже спокойным тоном. – Не уходи, а то пропадешь!

Он воспользовался паузой, чтобы перелезть через трубу и после этого просунул ребро под трубой. Пес, хоть и не сразу, а после новых уговоров, снова вцепился в мясной конец. Соблазн для голодной собаки был все-таки непреодолимым. Едва не выпустив свой конец ребра, Михаил проволок упрямца под трубой и перевел дух. Шаг за шагом, медленно, с остановками он подтянул за собой пса к устью трубы и сумел там выставить его перед собой, чтобы отрезать обратный путь, и только тогда отдал ребро в полное распоряжение измученного голодовкой упрямца. Пока тот со страстью обгладывал и дробил зубами кость, Михаил без промедления провел под грудью пса и застегнул на спине широкий ремень, а потом уже надел ошейник. Это удалось без особого труда. Предположив, что пес во время подъема будет биться в обвязке и может выскочить из нее, Михаил достал короткий линь и связал поверху ремень с ошейником так, чтобы пес не оказался висящим вниз головой. После этого он завел под линь карабин и защелкнул сквозь него ходовой конец репшнура и закинул его вверх Марине. Собака в это время уже не делала попыток удрать обратно в тоннель, но, видно, горько пожалела об этом, едва Марина потянула его за веревку наверх. Особенно отчаянный вой огласил реку, когда пес уперся спиной в карниз под парапетом. К счастью, подергав другую веревку, которую Михаил предусмотрительно привязал снизу, как нирал, удалось отклонить пса от стены. Марина рывком подтянула его вверх и перебросила за парапет. Теперь предстояло выбраться из реки самому. Как раз в этот момент из-за парапета высунулись три головы – той самой троицы, которая прогуливалась по тротуару перед спуском. – «Помогите моей жене вытянуть меня!» – крикнул Михаил. Парень кивнул и исчез. Марина спустила карабин, отстегнутый от обвязки пса, он схватился рукой и пошел. Встав на карниз, Михаил заглянул за парапет. Спасенный пес сидел у ног Марины, и у Михаила впервые шевельнулось к нему теплое чувство – все-таки не удрал, как только оказался на свободе, не проявил неблагодарности, не ушел по-английски, не попрощавшись.