Лекции об искусстве

случайный штрих акварельной кисти на куске влажной бумаги передает правдивее прозрачность этих дождевых облаков, чем работа масляными красками в течение целого дня. Чистые и удачные произведения Кокса и Тейлера, представляющие собой небрежные, тающиеся, акварельные изображения неба могут сделать нас требовательными во всех эффектах этого рода. Впрочем, только в рисунках Тернера вполне переданы прозрачность и разнообразие синевы в соединении с совершенством обдуманной формы. У Тейлера и Кокса формы всегда до известной степени случайны и необдуманны, часто плохи в основе и всегда неполны; у Тернера быстрый взмах кисти управляется мыслью и чувством столько же, сколько и линия, сделанная очень медленно; все, что он делает, совершенно и не могло бы быть изменено без вреда даже на расстоянии волоска; вдобавок, чтобы достигнуть хорошего качества цвета, он прибегает к особым ухищрениям и способам выполнения, совершенно отличным от манипуляций других художников, и кто потратил хоть час своей жизни над его рисунком, тот никогда не забудет этих тусклых мест мечтательной синевы, пересекаемых и разделяемых тысячами нежных тонких, снежного цвета, форм; они с терпеливым ожиданием, просвечивая между беспокойными, порывистыми, истерзанными земными облаками, расплываются все дальше и дальше в небесной выси, пока глаз и сердце не потеряются в напряженности их покоя. Я не говорю, что это прекрасно, не утверждаю, что это идеально или утонченно, я прошу вас только после ближайшего южного дождя проследить за первыми промежутками, образовавшимися между облаками, и сказать, правдиво ли это.

Госпорт представляет собой более изысканный, чем вышеупомянутое место в Coventry

, образец применения этой тающей и росистой синевы,

§ 22. Изображение близких дождевых облаков в Госпорте и других произведений

сопровождаемой дождевыми облаками на двух расстояниях: одни из этих облаков, возвышаясь, словно башни, на горизонте, кажутся синими сквозь хрустально-чистую атмосферу при чрезмерном расстоянии; другие появляются над головой в виде теплых сернистых клочков; эти вольные прозрачные клочья, самые существенные признаки близких дождевых облаков, представляют собой именно то, чему неизменно противоречат старинные мастера.

§ 23. Контраст, который они составляют с дождевыми облаками в Дидоне и Энее Гаспара Пуссена

Посмотрите, например, на круги облаков (?) в «Дидоне и Энее» Гаспара Пуссена с их неприятными краями, высеченными жестко, плотно, непрозрачно и грязно, — какими только может сделать их густая черная краска; эти облака свернуты подобно грязному, плохо зарифленному парусу. Посмотрите на красивый, прозрачный, разнообразный край облака там, где оно перерезывает гору в Фокионе Н. Пуссена; сравните его с круглыми массами, плывущими чрез бездны, во-второй виньетке в издании Кэмпбелла, или собирающимися вокруг Бек Ломонда, когда при этом белый дождь светлеет под их темными прозрачными тенями, или с теми массами, которые несутся вдоль склонов лесистых гор, вызванный утренним светом с рек в Окгамптоне, или с теми, которые окружают снаудонские скалы в Лланбирисе, или с теми, которые уплывают вдоль Камберлендских гор, в то время как Тернер ведет нас по пескам Моркембской бухты. Этот последний рисунок требует специальных замечаний. Это весенний вечер, когда южный дождь прекратился с солнечным закатом; сквозь убаюканный, золотой воздух неясные фантастические туманы бегут вдоль горных ущелий, белые и чистые; это — духовное возрождение недавно выпавшего дождя; они ловят тени из пропастей и дразнят темные вершины своими собственными, заимствованными у гор, но тающими формами, пока не покажется, что массивные горы пришли в движение, подобно этим облачным волнам, появляясь и исчезая при слабом прикосновении ветра к их вершинам; между тем синяя ровная ночь спускается над морем, и волнующийся прибой вздымается, чтобы схватить последний свет на пути заходящего солнца.

Впрочем, мне незачем останавливаться на этой специальной способности Тернера изображать туман и все неопределенные явления,

§ 24. Способность Тернера изображать туман