Лекции об искусстве

Не только линии катящихся облаков неправильны в своей параллельности, но и линии падающего дождя так же разнообразны по своему направлению, указывая на бурную изменчивость ветра, и в то же время каждая из них в своем собственном падении так пряма и тверда, что мы не можем забыть об их силе. Это впечатление еще усиливается изображением пара, который распространяется сразу по всем направлениям, при этом в каждом своем круговом движении поворачивает в направлении ветра, но с такой внезапностью и силой, что почти принимает угловатые линии молнии. Затем, чтобы дополнить впечатление, следует заметить, что все стада и на близких и на дальних склонах гор перестали щипать траву, остановились, застыв в молчаливой неподвижности, опустив головы вниз и повернувшись спиной к ветру. Наконец, нам не только говорят о том, какова буря, но и о том, чем она была; ручеек у края дороги разлился настоящим бурным потоком, и в него специально ударила ослепительная струя света, находящаяся в небе как раз над ним, ударила с такой силой, что все его волны горят отраженным светом.

Но я еще не покончил с этой великолепной картиной. Стремительные облака, крутящиеся капли дождя, колеблющийся свет солнца, плывущие тени, выступившая из берегов вода и подавленный страхом скот — все это говорит нам одну и ту же повесть о сумятице, волнении, силе и быстроте. Недостает только одного: явления крайнего покоя в виде контраста всему этому, и это явление дано.

§ 19. А особенно при помощи контраста с явлением высшего покоя

Вдали, высоко над темными массами стремительных дождевых облаков сквозь их промежутки, на левой стороне виднеются безмятежные, расположенные горизонтально тихие ряды высших облаков cirrus, отдыхающих в спокойной небесной глубине. Обо всем, что раньше отмечено нами в этой картине, можно составить некоторое, хотя и слабое, представление по гравюре, но о тонких нежных формах этих неподвижных паров, a тем более об утонченной глуби и нежных колебаниях синевы, которой они усеяны, точно островами, по гравюре нельзя получить решительно никакого понятия. Граверы неизменно опускают эффект этих мест серого цвета вследствие ошибочной мысли, что для того, чтобы выразить расстояние, этот цвет должен быть бледным; между тем обыкновенно он должен быть темнее, чем все остальное небо.

Чтобы оценить всю правдивость этого места, мы должны понять другой эффект, свойственный дождевым облакам; их расселины обнаруживают самую чистую синеву, какую только когда-нибудь показывает небо.

§ 20. Правдивость специально этого места. Совершенно чистое голубое небо видимо только после дождя; каков его вид

Мы знаем из первой главы этого отдела, что водяные пары постоянно делают небо более или менее серым; отсюда следует, что мы никогда не можем видеть лазурь столь яркой, как в то время, когда бóльшая часть этих паров только что упала в виде дождя. Тогда, и только тогда, чистое голубое небо становится видимым в первых отверстиях, выделяясь особенно по тому способу, каким облака тают в нем. Их края переходят в белые и легкие нити и бахрому, сквозь которые синева светит все ярче и ярче, пока наконец последние следы пара не исчезнут в ее совершенном цвете. Этот эффект производят только верхние белые облака или последние клочья дождевых облаков, принимающие белый цвет по мере их исчезновения; таким образом, синева никогда не портится облаками; она только бледнеет благодаря чистому белому цвету и прерывается этим цветом, чистейшим белым, какой только показывает нам небо. Таким образом, мы имеем тающий и дрожащий цвет, который не бывает одним и тем же на расстоянии двух дюймов; он то здесь, то там углубляется и расширяется в яркой, совершенно чистой лазури, затем благодаря каждому тону чистого бледного неба он уносится и умирает в белоснежном цвете легких, как пелена, облаков. Определенные края дождевых облаков отбрасывают все это, как далекий пейзаж, далеко назад, в верхнее небо. Старые мастера, насколько я помню, не имели никакого понятия об этом эффекте; у них, как мы раньше заметили, все — или белое облако, или чистая синева: они не имеют никакого понятия о двойственности, о средних степенях. Они просверливают отверстие в небе и погружают вас в лужу глубокой стоячей синевы, ясно обозначенной круглыми краями облаков, невозмутимых и непроницаемых со всех сторон; эти облака прекрасны по своему правильному цвету, но совершенно лишены той утонченной постепенности и изменчивости, тех беглых, как бы трепещущих, неровных усилий, с которыми бросает свой первый взгляд естественное небо сквозь сумятицу земной бури.

Некоторым оправданием старым мастерам в их пренебрежении к подобным попыткам служат свойства их материала:

21. Удачные изображения его у наших акварелистов. Обыкновенный способ его изображения у Тернера