Лекции об искусстве

Два художника, произведения которых нам остается рассмотреть, собственно, дали нам картины на всякого рода сюжеты; среди них встречаются части

§ 36. Кларксон Стенфилд

архитектурной живописи, но такие, что их не превзошел бы в своих картинах ни один из наших профессиональных архитектурных рисовальщиков.

Частые ссылки, которые я делаю на произведения Кларксона Стэнфилда на дальнейших страницах, освобождают меня от необходимости говорить о нем подробно здесь. Он — вождь английских реалистов, и самые характерные черты его, быть может, составляют здравый смысл и рассудительность, которые видны во всех его произведениях, когда сопоставляет их со всевозможными аффектациями. Он, кажется, не думает ни о каком другом художнике. Все, чему он научился, дало ему знакомство с крутыми горами и глубокими морями и страстная любовь к ним. Его способы изображения одинаково далеки как от эскизности и неполноты, так и от преувеличений и напряжения. Несколько излишне прозаический характер его сюжетов является скорее уступкой тому, что он считает вкусом публики, чем признаком недостатка чувства в нем самом: в некоторых его эскизах, нарисованных с натуры или при помощи фантазии, видны силы и понимание гораздо высшего разряда, чем те, которые можно обнаружить в его академических работах, и он достоин жестокого порицания за то, что задерживает в себе развитие этих сил. Наименее удовлетворительным в указанном смысле в его картинах является небо; оно как бы холодно; в нем не видно изобретательности; оно хорошо сделано, но, глядя на его облака, всегда сомневаешься, какая будет погода, хорошая или дурная, в них нет ни утехи покоя, ни величия бури. Их цвет при этом несколько переходит в болезненный пурпуровый цвет; в особенности это было заметно в большой картине, изображающей кораблекрушение у голландского берега, которая была на выставке в 1844 году; в этом произведении особенно сказались и его достоинства, и его недостатки; картина хорошо написана, но недостаточно трогательна по общему впечатлению; в ней нет настроения кораблекрушения, и если бы не повреждения у бушприта, житель суши не мог бы сказать, должен ли этот корпус обозначать разбитое судно или сторожевой корабль. Тем не менее следует всегда помнить, что в сюжетах этого рода многое, вероятно, ускользает от нас вследствие недостаточности наших знаний, и взгляд моряка может заинтересоваться многим и оценить то, что нам кажется холодным. Во всяком случае, это здравое и рациональное отношение к вещам имеет несравненные преимущества перед теми драматическими нелепостями, которые допускают более слабые художники в картинах на морские сюжеты. И действительно, есть что-то освежающее в этом переходе к волнам стэнфилдова истинного соленого моря, этого полезного, несентиментального моря, в переходе к нему от этих медного цвета солнечных лучей на зеленых волнах в шестьдесят футов вышины с гребнями в виде цветной капусты и со скалами в виде кеглей, от этих утопающих на досках, умирающих с голоду на плотах, от этих обнаженных людей, лежащих на берегу. Впрочем, было бы лучше, если бы он парил несколько выше. Замок Ишиа представлял величественный сюжет, и если бы художник обнаружил несколько больше изобретательности и в изображении неба, если бы было несколько меньше грязноватости в скалах и несколько больше свирепости в море, из этого сюжета можно было бы создать великолепную по силе производимого впечатления картину. Ей очень немного недостает, чтобы быть картиной возвышенного характера. И несмотря на все, она — прекрасное творение и лучше гравирована, чем обыкновенные произведения Художественного Союза.