Читаем Лекции по искусству. Книга 5 полностью

А ты, когда вступаешь в осень дней,Оратай жизненного поля,И пред тобой во благостыне всей,Является земная доля.Когда тебе житейские бразды,Труд бытия вознаграждая,Готовятся подать свои плоды,И спеет жатва дорогая.И в зернах дум ее сбираешь ты,Судеб людских достигнув полноты.

Как абсолютно и естественно слова связаны с очень философской мыслью о том, что такое закат жизни. И речь идет о тебе. В словах и образах природы: плоды, жатва, осень. Эти стихи из цикла «Осень». Мария Петровых. Кто не читает поэзию, тот никогда не слышал ее имени. Она училась на одном курсе вместе с Арсением Тарковским. Интереснейшая женщина. В основном она зарабатывала переводами и была очень знаменитым переводчиком с нескольких языков.

Я живу, озираясь,Я припомнить стараюсь,
Мой неведомый век.Все забыла, что было,Может, я и любилаТолько лес, только снег.Снег — за таинство света,И за то, что безгласен,И со мною согласен.Тишиною пути,Ну а лес — не за это:За смятенье, за гомон,И за то, что кругом он,Стоит в рощу войти…


Мария Петровых


Что это такое? О чем она пишет? Как тут можно отодрать одно от другого? А речь идет о том же, о чем и у Баратынского. Когда человек заглядывает внутрь себя и пробует найти ответ на какие-то вопросы. А сейчас возьмем Завальнюка. Он ровесник Петровых, может, чуть-чуть старше. Всю жизнь писал стихи, но ему было все равно: печатают его или нет. Я предлагала ему вступить в клуб, а он сказал, что не хочет, чтобы его трогали. Очень интересный человек. Нужны были деньги, он садился в машину и подрабатывал извозом. Но он был хорошо женат. Ему повезло. Ему судьба дала то, что он просил. Леня — это феномен. Крупнейший философ, поэт, художник. Он всегда в диалоге с миром и природой.


Леонид Завальнюк


Дерева вы мои дерева,Есть любовь к вам, но есть и привычка,Повторять просто эти слова:Дерева вы мои, дерева!Так скажи им друзей загудит,Вижу осень листва облетает,И тоска, что пол жизни саднит,
Вдруг сдает и так радостно таетИ простор, и надежда и боль,И такое желание продлиться,Прорости над судьбой, над собой,И с безумною бездною слиться.Нет молитв у меня, есть слова,Что порой бормочу сквозь слезы:Сосны, клены, дубы и березы,Дерева вы мои, дерева!

Замечательный поэт, художник. Вот бывают такие судьбы, как у него. Какие у него стихи — философские, поразительно глубокие, когда он разговаривает с природой.

Под моим присмотром было два коня,Оба вдруг исчезли среди бела дня.Одного украли, а другой сбежал,
Я коня второго очень уважал.Но промчались годы — миллиарды лет,Снится конь украденный, а сбежавший — нет.Снится конь украденный, что за существо!Норовистый, злобный, но люблю его.Снится, что мы едем, снится, что поем,Снится что мы вечны и всегда вдвоем.Теплый летний вечер, долгий-долгий путь,Снится, что на свете можно все вернуть.И сквозь слезы радости, я шепчу любя:Здравствуй, конь украденный, друг ты мой украденный,Что бы не случилось, я найду тебя.

Вы понимаете какая сквозная линия здесь идет? А это Бродский, «Рождественская звезда»:

Перейти на страницу:

Все книги серии Волкова, Паола. Лекции по искусству

Похожие книги

Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Певцы и вожди
Певцы и вожди

Владимир Фрумкин – известный музыковед, журналист, ныне проживающий в Вашингтоне, США, еще в советскую эпоху стал исследователем феномена авторской песни и «гитарной поэзии».В первой части своей книги «Певцы и вожди» В. Фрумкин размышляет о взаимоотношении искусства и власти в тоталитарных государствах, о влиянии «официальных» песен на массы.Вторая часть посвящается неподцензурной, свободной песне. Здесь воспоминания о классиках и родоначальниках жанра Александре Галиче и Булате Окуджаве перемежаются с беседами с замечательными российскими бардами: Александром Городницким, Юлием Кимом, Татьяной и Сергеем Никитиными, режиссером Марком Розовским.Книга иллюстрирована редкими фотографиями и документами, а открывает ее предисловие А. Городницкого.В книге использованы фотографии, документы и репродукции работ из архивов автора, И. Каримова, Т. и С. Никитиных, В. Прайса.Помещены фотоработы В. Прайса, И. Каримова, Ю. Лукина, В. Россинского, А. Бойцова, Е. Глазычева, Э. Абрамова, Г. Шакина, А. Стернина, А. Смирнова, Л. Руховца, а также фотографов, чьи фамилии владельцам архива и издательству неизвестны.

Владимир Аронович Фрумкин

Искусствоведение