Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

А первым шагом к этой работе было подчинение власти государя областей, имевших ранее свою особую правительственную организацию, разрушение их местного управления, т. е. связи частей местного целого с их старым центром и подчинение их органам московской власти. Такова была политика Ивана III и по отношению к младшему брату Великого Новгорода – Пскову. Тут со времен Василия Темного представителем московской власти был великокняжеский наместник, которого псковичи держали себе князем по псковской старине. В 1461 г. Василий Васильевич послал в Псков ростовского князя Владимира Андреевича, «не по псковскому прошению, ни по старине», а через полтора года псковичи прогнали его «с безчестием», «а иныя люди на вечи с степени съпхнули его»[264]

. Иван Васильевич погневался на псковичей, но все-таки «дал им князя по Псковскому изволенью» – Ивана Александровича Звенигородского, и псковичи посадили его на княжении, а он при посаднике степенном «целова крест ко Пскову на всей Псковской пошлине». С ним псковичи жили мирно, управляя свои дела по старине и воюя против немцев с помощью московских войск и великокняжеских воевод – наместников новгородских. В 1467 г. князя Звенигородского сменил князь Федор Юрьевич Шуйский, тоже по псковскому челобитью и с крестоцелованием на псковской пошлине, но его власть уже усилена. Псковичи уступили ему право назначать своих наместников на все 12 пригородов с полной властью суда и расправы, а прежде князья держали своих наместников только на 7 пригородах. Так все управление пригородами псковскими перешло в руки великокняжеского наместника. При князе Шуйском возникла попытка реформы церковных порядков, чтобы духовенству псковскому «промежи себе во всем священстве крепость поддержати»; против вдовых священников составили по решению на вече «священскую грамоту крепостную» о всех распорядках церковных и положили ее «в ларь» при церкви св. Троицы. Но и новгородский епископ Иона нашел, что такое самоуправное дело «христианству развратно, а церквам божиим мятежно», и митрополит Филипп предписал им «тое управление священническое положить на архиепископа», и грамоту пришлось «подрать». И князь Шуйский начал «творить сильно» над псковичами; те били челом великому князю о замене и просили себе князя Ивана Стригу Оболенского, но Иван III дал княжение князю Ярославу [Оболенскому], который «целовав крест на вече к Пскову на суду и на пошлинных грамотах и всех старинах Псковских». Псков в 70-х гг. подвергался, как мы видели, усиленным нападениям немцев – и стал боевым пунктом большого значения. Наместники псковские, опираясь на помощь новгородских, вели оборону западной границы, вели и переговоры с врагом, заключали то у себя, то в Новгороде перемирия и мирные докончанья. В этой политике участвовал Псков еще как вольная политическая единица, со своим князем, хоть он и наместник московский (на этом и создалась традиция переговоров со шведами и ливонцами через новгородских наместников, державшаяся и в XVI в.), но на деле Псков – только орудие московской политики, поскольку возникали интересы [намного] шире местной самообороны.