Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Киприан разразился посланием к тому же Сергию, где изрекал отлучение на причастных к его «иманию и запиранию, и бещестию, и хулению», и поспешил в Константинополь. Но сюда было отправлено из Москвы посольство, еще при жизни митрополита Алексея, и патриарх Макарий дал грамоту, которой определил не принимать на Восточную Русь Киприана (чье поставление при жизни Алексея заподозрено в неканоничности), и передал ту церков[ную область] в управление архимандриту Михаилу и вызывал его на поставление в Константинополь. Великий князь и снарядил соответствующее посольство с Митяем к патриарху. Но Митяй поднял вопрос о своем поставлении в епископы и митрополиты в Москве собором русских епископов. Какие могли у него быть к тому личные или церковно-политические мотивы – не знаем. Но мысль встретила сочувствие великого князя и его бояр. Однако протест Дионисия, епископа суздальского, расстроил дело и обнаружил недовольство епископской среды против управления церковью лицом, не имевшим епископского сана. Что протест Дионисия не был единичным, показывает свидетельство, что и Сергий «не вверился» Митяю, и жалобы на Митяя за суровое «смирение и наказание» духовных лиц. Дионисий завязал и сношения с Константинополем, как видно из грамоты патриарха Нила, возводившей его в архиепископы с зовом приехать[187]

. Великий князь велел его взять «за сторожи», но освободил под поручительство Сергия; а Дионисий выдал поручителя – уехал из Суздаля на Нижний и Волгой к патриарху. Не вижу прямых оснований видеть за поведением Дионисия происки князей суздальских. Дело было создано церковными раздорами, и местные князья могли разве помочь Дионисию снарядиться в путь; но сочувствующие ему были и в Москве. Вслед за Дионисием поехал и Митяй, но в дороге скоропостижно помер, а в Москве, естественно, возникли слухи, что не своей он смертью умер, т. к. многие не хотели видеть его на кафедре. Его свита, людная, как целый «полк велик зело», решила заменить его архимандритом Переяславского Горицкого монастыря Пименом и составила грамоту на его имя к патриарху от великого князя. Патриарх Нил его и поставил. Дорого обошлось это дело – и «Русский долг» по хартиям от имени великого князя пришлось московским князьям разверстывать, точно дань татарскую, между собой. Укрыть двусмысленность дела, как справедливо указал Голубинский, было трудно, раз в Константинополе находились и Киприан, и Дионисий. Что первый оспаривал права Пимена, знаем и из соборного деяния о поставлении Пимена митрополитом «киевским и великия Руси». И великий князь решил Пимена не принимать, а послал за Киприаном, который и водворился в Москве в мае 1381 г., а в декабре приехал Пимен, [был] схвачен в Коломне и сослан в Чухлому. Впрочем, патриарх Нил стал за Пимена, а в Киприане Дмитрий не нашел желанного сотрудника, и через 16 месяцев он выслан из Москвы, уступив место призванному Пимену. Наконец, в 1383 г. вернулся архиепископ Дионисий, и, по-видимому, с его приездом возобновилось разбирательство константинопольских похождений Пимена. Великий князь летом 1384 г. послал Дионисия в Константинополь, «правления ради митрополии русския», и Дионисий представил патриарху обвинения на Пимена от великого князя, домогаясь его смещения и своего поставления. Собор решил послать на Русь двух греческих митрополитов разобрать дело, и если к тому придет, Пимена низложить, а поставить Дионисия. Но на обратном пути Дионисий в Киеве захвачен князем Владимиром Ольгердовичем и у него в заточении умер через год, что еще больше укрепляло мысль, что Киприан слуга Литвы, а Москве недруг. Тогда Пимен из Новгорода, где [он] был, добиваясь своего суда, ушел в Константинополь (по патриаршей грамоте, он пробирался через Южную Русь переодетым), а патриарх вызвал туда и Киприана. Это было в 1385 г., а только через три года спор разрешился в пользу Киприана, признанного митрополитом «всея Руси» с низложением Пимена. Но и Пимен поехал на Русь – «не на Киев убо, но на Москву только», т. к. в Киеве был Киприан, т. е. он представил дело так, что кончилось оно разделением митрополии, и был принят великим князем: ведь и посланный в Константинополь от великого князя архимандрит Федор сперва настаивал на низложении Пимена, а когда выяснилось, что выигрывает Киприан, стал на сторону того же Пимена, быть может, по инструкции из Москвы. Через год Пимен поехал в Константинополь, торжественно провожаемый всем освященным собором до Рязани, добиваться реабилитации. Современник, описавший эту поездку, говорит, что Пимен поехал «без совета» и против воли великого князя. Вероятно, Дмитрию санкция Константинополя казалась не очень важной, а поездка – грозящей возобновлением смут. Пимен не вернулся, а умер в Халкидоне в сентябре 1389 г. После его отъезда еще в мае умер великий князь Дмитрий, а новое правительство приняло Киприана; его привез в Москву прежний противник, архиепископ ростовский Федор. 17 лет (1390–1406 гг.) занимал Киприан кафедру.