Лемурия

Внезапная вспышка ослепила их. Михаил вздрогнул, а спутница его, вскрикнув, отшатнулась, ладонью закрыв глаза.

— Миша, что это? Она разве работает?

Искандеров как заворожённый смотрел на синие остывающие огоньки ламп.

Из глубины будки послышалось знакомое уже ему тихое жужжание.

— Сейчас… — прошептал он.

— Что — сейчас?! — сердитым голосом спросила пришедшая в себя Динара. — Искандеров, я сейчас уйду и тебя брошу! Учти это! Мне надоело…

Жужжание стало громче, на секунду превратилось в глухой гул — и внезапно стихло.

В лоток выпала поблёскивающая свежим глянцем фотография, необычно большого для уличной будки формата.

— Ой! — удивилась Динара. — А как это?

Искандеров кончиками пальцев взял фотографию, для чего-то подул на неё. Быстро глянул…

«Она?» спросила сама себя Динара.

Попытался сунуть в карман. Потом одумался и положил в сумку.

— Напиться до канавы! — с ожесточением сказал Искандеров.

— Доведи меня сначала до дома, — попросила Динара. — Недалеко уже…

О приглашении на чай она напоминать не стала.

У меня срочно сообщение! Вы сами меня поблагодарите…

— Беленький, Тимур Муратович…

Тимур секунду колебался, давать ли свою визитку врачу (исполненная на мелованной бумаге, украшенная хищным гербом и ламинированная, внушала она уважение всем официальным и неофициальным лицам, располагая их к сотрудничеству и продуктивному общению).

Потом решил, что дело весьма деликатное и потому… Нет, не нужно! Не нужно оставлять следы!

Мало ли что…

Заказчик в случае чего за кордоном отсидится (он уже там отсиживается и очевидно побаивается лично в Москву приехать, потому через помощника Тимура и использует), а ему, исполнителю, на месте отвечать придётся.

На том самом месте, где он наследил.

Так что следить не нужно.

Тем более, что к сотрудничеству располагают не только визитки.

Врач отдвинул ноутбук с некоторой барственной ленцой и неохотой протянул для рукопожатия белую, будто из теста вылепленную ладонь.

— Жовтовский Вячеслав Станиславович, главный врач, — представился он, проговаривая слова подчёркнуто сухо и небрежно.

Ладонь его была мягкой. Тимур осторожно сдавил её пальцами, словно боялся, что в жётской хватке расползётся она липкой массой.

— Мне говорили о вас. Кажется, звонил ваш друг из прокуратуры, просил встретиться, пообщаться…

Доктор поморщился.

— Честно говоря, я занят. В иной ситуации я бы не смог выкроить для вас и пары минут, однако теперь, когда в связи с некоторыми проблемами…

«Вызванными махинациями с лекарствами» мысленно вставил фразу Тимур.

И улыбнулся доктору ободряюще.

«Валяй, не стесняйся! Рассказывай, какой ты хороший и каких трудов тебе стоит пойти мне навстречу и кое-что рассказать»

Жовтовский поджал губы.

Глянул подозрительно на гостя.

И продолжил:

— В ситуации, когда мы заинтересованы в благожелательном отношении прокуратуры к нашим проблемам, возрастает наше внимание к просьбам, поступающим от этой уважаемой организации. Даже если просьба эта носит, так сказать, неофициальный характер.

— Ценю, доктор, — коротко ответил Тимур.

— Вы, как я понимаю, из частной структуры? — уточнил Жовтовский.

— Охранное предприятие, — подтвердил Тимур. — Охраняем хороших людей от плохих людей. И ещё справки наводим…

Он откашлялся.

— Иногда… Если попросят.

— Но связи со своими бывшими коллегами вы, как я понимаю, сохранили? — продолжал допытываться доктор.

Тимур решил, что настало время для некоторой грубости (строго, впрочем, дозированной). Он знал, что именно такая, неожиданная и дозированная, грубость лучше всего ломает сопротивление напыщенных фраеров с их наигранной крутизной и непомерным самомнением.

— В баню вместе ходим, — откровенно пояснил Тимур. — По пятницам. Иногда и по субботам. По субботам — с девками. Водку вместе пьём. На охоту ходим… Ещё вопросы будут?

Доктор опять поморщился. На этот раз — явно брезгливо.

«Потерпишь!» подумал Тимур. «Я же тебя терплю!»

— Будут, — сказал доктор. — Прежде, чем вы начнёте свои вопросы задавать… Удостоверение у вас есть? Или паспорт? Права?

— Зачем? — уточнил Тимур.

— Копию сниму, — признался доктор. — На память.

«Чего захотел!» возмутился Тимур. «Не в твоём положении условия ставить! Впрочем… Попробуем мирно вопрос решить, без давления. Благо, что клиент щедро платит».

— Нужна ли эта бюрократия? — спросил Тимур. — На память… Зачем? Мне нужно получить кое-какие сведения об одном человеке. Просто задать пару вопросов, получить ответы — и уйти. Частный разговор, немного откровенности…

— К откровенности как раз такой разговор не располагает, — заметил доктор.

— А рекомендательные письма за подписью президента Франклина располагают? — уточнил Тимур.

«Провокатор!» решил доктор. «Жулик и провокатор!»

— Вы письма на столе оставите, — кривя рот, ответил Жовтовский, — а ваши бывшие коллеги минут через пять в кабинет ворвутся. Письма с пометками, наверное? Или спреем побрызгали?

Тимур рассмелся. Настолько искренним был этот смех, что доктор, побагровев, сжал кулаки.

— Ой, страхи людские…

Тимур вытер выступившие на глазах слёзы.

— Доктор, клянусь!

— Я бы попросил вас вести себя прилично! — и голос доктора сорвался на визг. — Прилично!