Ленин (американский вариант)

Как известно, нет никого остроумнее Вольтера, за исключением всех и каждого. С учётом всего произошедшего правы были все. Война, как предсказывали во всех политических лагерях, принесла победы и поражения, переговоры и перемирия, и, наконец, Версальский договор, служивший, по мнению примерно половины мира, «правому делу», и не без предсказанных циниками подробностей вроде Брест-Литовска, Франкфурта, Кампо-Формио. Парижская конференция с таинственным Советом Четырёх и таинственным Советом Десяти ничем не уступала другим конференциям такого рода. Она продолжала традиции Венского конгресса, вот только без роскоши бальных нарядов.

Тем не менее, и большинство, и меньшинство скорее ошиблись. Никто не оценил верно масштаба войны. Никто предвидел большевизма, гражданской войны, террора. Независимо от того, как скоро и каким способом Европа избавится от этих неслыханных бедствий, в той или иной степени проникнувших повсеместно, прежней Европы уже никогда не будет.

2. Были и другие деятели, рассматривавшие Мировую Войну совсем с иных позиций. Они не думали о войне как о «правом деле», но не разделяли и старого подхода к войне. Они ожидали, что война породит революцию, столь же неистовую и столь же кровавую, как сама война. Не разделяя убеждённости во вселенской миссии пролетариата, он считали, что мировое столкновение только умножит общее количество дикости. Они просто не могли допустить, что катастрофа Мировой Войны может иметь хоть какие-то благие последствия, ожидаем ли мы, что в результате революционной смены экономического строя наступит братство народов или повысится всеобщее благосостояние. С их точки зрения идеалисты, ожидающие, что жесточайшая в истории бойня приведёт к братству народов, так же одурачены, как реалисты разных имперских школ, каждый из которых ожидает, что военная победа обогатит его страну. Ожидать, что из пятилетнего одичания произойдёт всеобщее братство, так же наивно, как ожидать, что строительство железнодорожной линии Берлин-Багдад окупит все расходы Мировой Войны.

Время показало, что именно сторонники этой точки зрения были ближе всех к истине. Я полагаю, что имею право на констатацию факта, хотя сам я принадлежал именно к данной группе[58].

Они были правы, утверждая, что у мировой катастрофы не может быть благих последствий, и что в случае решительной победы одной из сторон победитель жестоко навяжет побеждённым свою волю, нимало не беспокоясь о справедливости или национальных границах. Они были правы, когда говорили, что животная жестокость в человеке, лишённая узды с 1914 года, неизбежно внесёт ужасные черты в проистекающие из войны события, которые на языке ораторов в Циммервальде принято называть освободительными революциями. Они были правы, называя высшей точкой немецкого военного успеха действия Гинденбурга у Шато-Тьерри в 1918 году, ожидая вслед за хрупким триумфом полного разлада выстроенной Бисмарком политической машины. Да, вопреки общему мнению они думали, как Ленин, что революция чрезвычайно вероятна в стране, наиболее пострадавшей от войны. Ближайшее будущее докажет, как они правы, когда вопреки Ленину предсказывают, что коммунистические режимы не смогут укорениться в разорённых и опустошённых странах Европы, и что пресловутая социальная революция, «последняя из революций» была такой же бессмысленной, но гораздо более дикой и жестокой, чем «последняя из войн».

Гордится тем, что наши пророчества в отдельных аспектах или в целом сбылись, не приходится. Я считаю настоящие буквальные политические предсказания, за исключением редких ситуаций, невозможными. До тех пор, пока философы не нашли способа устранить из политических прогнозов его величество случай, ему принадлежит самая весомая доля во всех делах человеческих! Поэтому, когда мы слышим, что кто-то с первого дня войны предсказал всё-всё, мы, безусловно, имеем дело с легендой.

3. Ленин со своими немногими единомышленниками в 1914 году составлял особую группу. Он верил, что Мировая Война перерастёт в мировую революцию, которая свергнет капиталистический строй и начнёт коммунистическую эпоху.

С первых дней войны Ленин выражал своё отношение к событиям следующим образом: «Война – не случайность, не «грех», как думают христианские попы (проповедующие патриотизм, гуманность и мир не хуже оппортунистов), а неизбежная ступень капитализма, столь же законная форма капиталистической жизни, как и мир. Война наших дней есть народная война. … Отказ от военной службы, стачка против войны и т.п. есть простая глупость, убогая и трусливая мечта о безоружной борьбе с вооруженной буржуазией, воздыхание об уничтожении капитализма без отчаянной гражданской войны или ряда войн. Пропаганда классовой борьбы и в войске есть долг социалиста; работа, направленная к превращению войны народов в гражданскую войну, есть единственная социалистическая работа в эпоху империалистического вооруженного столкновения буржуазии всех наций. Долой поповски-сентиментальные и глупенькие воздыхания о «мире во что бы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны! …