В конце января 1921 г. Ленин уговаривал Кржижановского поехать отдохнуть в дом отдыха Архангельское под Москвой. Известно, что в феврале этого года Кржижановский там действительно отдыхал и к нему приезжал Владимир Ильич.[32]
Отдых в Архангельском был непродолжительным и малоэффективным, так как Кржижановский все время продолжал заниматься делами. Ленин узнал, что здоровье Глеба Максимилиановича ухудшилось, и потребовал, чтобы он поехал лечиться. Кржижановский возражал; в связи с этим появляется следующий документ, направленный Лениным в Оргбюро ЦК РКП (б) 29 августа 1921 г.:
«Прошу
Я очень прошу провести это сегодня, ибо я убедился, по должности Председателя Совета Труда и Обороны, что председатель Госплана
Без решения Оргбюро ничего не добиться.
Пред. СТО
Поездка Кржижановского в Ригу по какой-то причине не состоялась, и тогда решено было устроить его на отдых под Каширой. 3 сентября 1921 г. Ленин продиктовал следующую телефонограмму главному инженеру Каширстроя. «Каширстрой, Г. Д. Цюрупе. Мне сообщили, что Вы взялись устроить у себя на отдых т. Кржижановского. Возлагаю на Вашу ответственность, чтобы отъезд в Москву в течение месячного отпуска Вы ни в каком случае не допускали…».[34]
Не прошло и полугода, как Ленин 9 марта 1922 г. дает задание управляющему делами СНК Н. П. Горбунову и его помощнику И. И. Мирошникову предписать от его имени председателю Госплана Г. М. Кржижановскому взять отпуск на месяц не позже чем через неделю и о деталях договориться с Горбуновым.[35]
Случилось так, что сразу отправить Глеба Максимилиановича не удалось, и 20 марта Ленин дает указание Горбунову отложить отпуск на месяц, устроив предварительно встречу Кржижановского с врачом, чтобы удостовериться, что отсрочка не отзовется губительно на состоянии его здоровья. Ленин не забыл о своем распоряжении: об этом свидетельствует хранящаяся в ЦПА неопубликованная записка И. В. Сталина, написанная ранее 22 апреля 1922 г., в которой он сообщает Ленину, что просьба об организации отдыха и лечения председателя Госплана Г. М. Кржижановского и его жены З. П. Кржижановской будет срочно исполнена. Ленин не только читал эту записку, но и сделал на ней подчеркивания.[36] Не ограничившись этим, он написал 25 апреля того же года следующее письмо:«т. Сталину
Прошу Секретариат ЦК (а если это компетенция не его, а Оргбюро, то Оргбюро)
Постановить:
1) поручить немедленно НКидел запросить
2) дать отпуск обоим этим товарищам на время, необходимое для лечения Г. М. Кржижановского в Германии;
3) поручить т. Крестинскому оплатить необходимые для сего расходы в Германии, с проверкой (через русского врача при посольстве), чтобы это лечение было закончено.
Речь идет о лечении грыжи.
Г. М. Кржижановский должен выехать вскоре, именно тотчас по возвращении Пятакова, который 26. IV едет недели на 2.
Если к удовлетворению этого моего ходатайства встретятся препятствия, прошу сообщить мне, в чем они состоят.
С ком. приветом
28 апреля 1922 г. Секретариат ЦК РКП(б) постановил выдать Г. М. Кржижановскому с женой средства на поездку за границу для лечения. В тот же день секретарь СНК Н. С. Лепешинская записала на копии письма Ленина, что, по сообщению помощника секретаря ЦК РКП(б) А. М. Назаретяна, виза для Кржижановских уже получена.[38]
Точное время пребывания Кржижановских в Германии нам установить не удалось, но из хранящихся в ЦПА документов известно, что ранее 14 июля 1922 г. В. И. Ленин беседовал с Глебом Максимилиановичем.[39]
После июля 1922 г. Ленин еще неоднократно встречался с Кржижановским, вел с ним переписку, но подробных известий об этом в опубликованных документах нет.
Свой последний эскиз к личностному портрету Глеба Максимилиановича В. И. Ленин нарисовал 27 декабря 1922 г. в продиктованной им статье «О придании законодательных функций Госплану».
«Я думаю, — сказал В. И. Ленин, — что те нападки, которые слышатся сейчас на председателя Госплана, тов. Кржижановского, и на его заместителя, тов. Пятакова, и которые направляются обоюдно так, что, с одной стороны, мы слышим обвинения в чрезмерной мягкости, несамостоятельности, в бесхарактерности, а с другой стороны, слышим обвинения в чрезмерной аляповатости, фельдфебельстве, недостаточно солидной научной подготовке и т. п., — я думаю, что эти нападки выражают две стороны вопроса, преувеличивая их до крайности, и что на самом деле нам нужно в Госплане умелое соединение двух типов характера, из которых образцом одного может быть Пятаков, а другого — Кржижановский.