Лес тысячи фонариков

– Ты – супруга, избранная Его Темнейшим Величеством. Он увидел тебя в песках времен и ветрах судеб. Он всегда ощущал твое присутствие, – сказал он. – Великая царица, которая поможет ему завоевать континент, тот, что должен был принадлежать ему с самого начала. Его знаком отмечены каждое царство, гора, океан. Этот заносчивый владычишко, назвавшийся Царем Драконов, и подумать не мог, что низкородный Владыка Сурджаланы окажется столь достоин этого титула. А Владыка Сурджаланы, Змеиный Бог, в свою очередь, мечтал о царице, достойной того, чтобы править бок о бок с ним.

Сифэн ощущала, как его слова обволакивают ее словно мягкие объятия.

Голод пульсировал у нее во всем теле, она высунула язык изо рта, облизывая губы, как будто они были вымазаны сладчайшей живой кровью. На мгновение где-то на периферии ее сознания возникло видение яблоневого деревца. Каким далеким казалось оно ей теперь, каким несущественным! Возможно, оно ей и не было предназначено, а может быть, она и сама этого не хотела. Она была избрана для чего-то гораздо, гораздо более великого.

– Он нашел ведьму на роль твоей матери и устроил твое появление на свет. Он снабдил ее курениями из змеиной кожи и черных пряностей и подбросил ей книгу со стихами как напоминание о том, что она его должница.

Кан продолжал рассказ, и перед мысленным взором Сифэн проносились образы: женщина, стонущая, лежа на забрызганной кровью траве, молящая о смерти, и рождающееся из ее чрева дитя.

– Когда она обучала тебя своему искусству, она, сама того не зная, попутно вселяла в тебя его дух. А ты позволила ему поместить внутри себя его мысли и силу.

– Но она отвергла его. Она сожгла его дары и отвернулась от него.

Монах-чудовище тихо рассмеялся.

– Она воображала, что освободилась от него, глупая женщина. Но ее душа принадлежала ему с момента, когда она приняла его учение. Даже если бы она выбросила гадальные карты в глубочайший океан, это ничего не изменило бы. Того, кто попал в его власть, он уже никогда от себя не отпустит.

– Значит, это правда, – выдохнула Сифэн. – Я говорила Гуме, что он мог руководить ею… руководить мною и моей судьбой все это время.

– Но ты сама

сделала свой выбор, чтобы попасть сюда. Ты сделала все, чтобы попасть во дворец, одержать победу над своими врагами, предстать перед Императором Цзюнем. Ты сама, своими ногами пошла по этой темной дороге, как и надеялся Змеиный Бог.

Кан подвинулся к ней, его мертвые глаза мерцали.

– Он твой отец, твой возлюбленный, твой истинный царь и творец твоей судьбы. Он любит тебя так, как никто никогда не любил и никогда не будет. Каждое сердце, которое ты поглощаешь, каждая капля живой крови, которую ты пьешь, приближает тебя к нему. Тьма, которую ты ощущала в себе, была его защитой для тебя. Он будет с тобой всегда и навечно.

– Что он хочет, чтобы я сделала?

Чудовище склонилось к Сифэн, его ледяные пальцы гладили ее щеку.

– Стань величайшей Императрицей надо всем Фэн Лу. Укрепляй себя, используя сердца тех, кто ниже тебя, и позволь ему говорить и действовать через тебя. В обмен на это к твоим услугам будет все его могущество, – шептал Кан. – Есть лишь один истинный бог, и это он. Ты приобретешь власть над континентом, бросишь в бой свою армию, и вдвоем вы завершите дело, которое он начал. В этом твоя судьба. Именно этот замысел пыталась воплотить твоя нелепая мамаша, полагая, что это ее собственное желание.

Взглянув на водяное зеркало, Сифэн увидела плавающее в нем отражение Гуминого лица.

Лицо Кана исказила зловещая улыбка.

– Она была весьма полезна для Его Темнейшего Величества. Но теперь ее время подошло к концу, и тебе не следует больше о ней думать. Она выполнила свое предназначение.

– Что ты имеешь в виду?

Видение в водяном зеркале изменилось, теперь это был Вэй. Он скакал во весь опор на своем черном коне, как исчадие мира тьмы, сквозь Великий Лес, на пути к Гуме. В руках он сжимал сверкающий как свет луны меч и окровавленную хризантему – Воин с гадальной карты, чья судьба была переплетена с ее судьбой.

– Я использовал его, чтобы завоевать твое доверие, – сказал Кан. – Я устроил для тебя свидание с ним, чтобы ты стала относиться ко мне как к другу. И теперь он исполнит то, для чего был нужен. Он все еще любит тебя, честный дурак. Он думает, что может спасти тебя и что для твоего спасения необходимо прикончить Гуму. Он думает, что таким образом ты наконец освободишься.

Он впился в нее своими лишенными век глазами, и его следующая фраза была как острие, пронзающее ее тело.

– Он оставил посольство, чтобы убить твою мать.

– Нет, – вскрикнула Сифэн, панический ужас охватил ее горячей волной и вырвался из ее губ воплем. – Нет!

Рука монстра сжала ее плечо, как тиски.

– Мы ничем не можем ей помочь, и она нам ни для чего больше не нужна, – произнес он успокаивающе. – Ее время закончилось.