Летний ресторанчик на берегу

Джоэл ждал ее перед отелем. Флора по дороге гадала, есть ли хоть малая надежда на то, что он откажется от костюма? Флора знала, что можно испытать настоящее потрясение при виде кого-то в «вольном» наряде. Человек может выглядеть фантастически в служебном костюме, а потом вдруг вы его встречаете на отдыхе: на нем чудовищные штаны длиной чуть за колено, скорее подходящие малышу лет пяти-шести, и еще что-то нелепое вроде рубашки с капюшоном, сережек или сандалий на голых волосатых ногах. И тогда вдруг все то, что казалось в нем привлекательным, полностью исчезает. Флора надеялась, что и с Джоэлом может произойти подобная метаморфоза.

Но Джоэл по-прежнему был в прекрасном дорогом костюме, хотя Флора заметила – не могла не заметить, она всегда была предельно внимательна к нему, – что он сменил рубашку.

Джоэл коротко кивнул ей и снова уткнулся в телефон. На этот раз он внимательно отнесся к тому, чтобы сесть в «лендровер» с правильной стороны. А Флора вдруг подумала, что ей, наверное, следовало более тщательно стряхнуть с сиденья собачью шерсть.

– Извините, тут, похоже, шерсть, – пробормотала она.

Но Джоэл просто пожал плечами.

– Ладно, – бросил он, перелистывая бумаги в подготовленной Флорой папке. – Теперь выясним, какого черта я пролетел четыре тысячи миль.

Флора повернула на узкий проселок, уходивший к северной части острова. В конце его находилось огромное поместье, принадлежавшее Колтону Роджерсу. Когда начинали дуть ветра из Арктики, люди удивлялись, с какой стати ты выбрал для отдыха этот клочок земли на краю света вместо Багамских или Канарских островов, Барбадоса, Майами и так далее, если ты американский миллиардер. Конечно, они судачили так лишь между собой. Если бы кто-то из посторонних, не островитян, сказал такое, его тут же заглушил бы целый хор патриотических голосов.

– Мне кажется, – заговорил Джоэл, – никому на самом деле не интересно, чем люди занимаются на островах. Вам вроде бы хватает моря, на которое можно смотреть.

– Вы шутите? – удивилась Флора. – Здесь не любят перемен. И с подозрением относятся к чужакам.

Джоэл покосился на нее:

– Прямо как в фильме «Плетеный человек».

– Ну, не совсем так…

Джоэл фыркнул и погрузился в молчание.

– Но здесь хорошо расти детям. Вы где выросли? – Флора вдруг осознала, что болтает просто для того, чтобы заполнить тишину.

Джоэл сердито посмотрел на нее, как будто Флора пересекла невидимую границу.

– В разных местах, – коротко ответил он и снова занялся бумагами.

Длинный солнечный луч прорезал облака в верхней части узкой долины, и Флора обратила внимание на овец Макбетов, остриженных на лето, – они уже брели вниз по холму, к овчарне. Флора заметила и младшего Макбета, Пола, он учился с ней в одном классе. Это был забавный ленивый парнишка, ему суждено было стать пастухом просто потому, что он не желал себе лучшей доли, чем уход за овцами. Он спал и видел, как каждый вечер ходит в паб с отцом и его друзьями, потом женится на хорошенькой девушке, с которой познакомится на одной из ежемесячных вечеринок с танцами, – так оно и вышло.

Флора смотрела, как Пол прыгает с камня на камень на той самой земле, что его семья возделывала уже много поколений, как он шагает – легко и свободно… Пол занимался тем, для чего был рожден, и он это инстинктивно понимал.

Флора продолжала смотреть на склон, останавливая машину перед большими железными воротами, потом вышла и нажала кнопку внутренней связи. Камера над воротами загудела и повернулась к ней, и только тут Флора обнаружила – хотя и не думала об этом прежде, – что она волнуется, собираясь войти в имение Колтона. Никого и никогда туда не приглашали, там постоянно находился некий помощник, присматривавший за всем, но это был молчаливый тип, ни с кем не общавшийся, так что пищи для сплетен не имелось. Правда, на острове ходили слухи о разных знаменитостях и звездах спорта, посещавших Колтона, но опять же подтверждения таким догадкам не находилось.

Огромные ворота начали медленно открываться. За ними обнаружилась длинная гравийная подъездная дорога, вившаяся между безупречно подстриженными деревьями, вдоль дороги выстроились безупречные клумбы, трава выглядела так, словно ее подстригали маникюрными ножницами. Все это совершенно не походило на Мур.

Сам дом некогда был величественным серым особняком, это было нечто огромное, пугающее, изначально построенное для местного викария, у которого водились деньги. Но этот викарий не смог выдержать долгие темные зимы, а его преемник оказался холостяком, предпочитавшим скромное жилище рядом с церковью, такое же темное и холодное, как зимы. Теперь же викарий жил на материке, приезжая на остров каждый день, и дом при церкви занял местный доктор. А особняк купил Колтон Роджерс и теперь восстанавливал «Скалу».