Летний ресторанчик на берегу

Джоэл и Флора послушно вдохнули, но Джоэл при этом ядовито подумал о деньгах, а Флора просто наслаждалась, пытаясь понять, почему Колтон думает, что это все принадлежит ему.

– Где ты живешь? – внезапно спросил он.

– В Шордиче, – ответил Джоэл.

Флора постаралась не вытаращить глаза. Такой дорогущий район Лондона…

– Я у нее спрашивал, – уточнил Колтон.

– На ферме Маккензи, – сказала Флора.

– Это которая?

– Та, что спускается к са́мому пляжу.

– А, да, знаю. Прекрасное место, красивое.

– Вы открываете «Скалу»?

– Пытаюсь. – Колтон наморщил нос. – Но мои люди не хотят здесь работать. А привозить штат… Не уверен, что дело того стоит.

– А почему здесь не могут работать местные?

– Да потому, что вы все отсюда уезжаете! – Колтон окинул Флору холодным взглядом. – Ты ведь на самом деле не на ферме Маккензи живешь?

Флора покраснела и покачала головой.

– И как здесь обстоят дела? Как зарабатывают на жизнь?

Флора окончательно смутилась.

– Но здесь много чего производится… – проговорила она.

– Что-то я не заметил. Большинство продукции – прямо под дверью. Репа и лук, если вы такое любите.

– Но люди работают, стараются, – возразила Флора. – А еще есть рыба, морские водоросли. И сыр…

– Сыр? Где?

Флора прикусила язык.

– Еще на острове есть отличные пекарни.

– Ха! – усмехнулся Колтон. – Ладно, теперь держитесь. Потрясет немного, пожалуй.

Мотоцикл проскакал по нескольким открытым лужайкам, на которых уже пробился молодой лес. Среди юных деревьев паслось множество оленей, больше, чем когда-либо приходилось видеть Флоре. Здесь были целые оленьи семьи: оленята, родившиеся весной, виляли маленькими хвостиками, прыгая вокруг матерей, а крупные самцы бродили поодаль в подлеске.

Зрелище вызывало благоговение.

– Здесь можно охотиться? – впервые с искренним интересом спросил Джоэл.

– Олени. Шотландские куропатки. Фазаны. Только нужно держаться подальше от беркутов.

– У тебя тут есть беркуты?!

– Да, и если я подстрелю одного, меня тут же арестуют, потом бросят в тюрьму лет эдак на сто, потом повесят, распнут, четвертуют и подвергнут церемониальному сожжению! – с усмешкой произнес Колтон. Но, увидев лицо Флоры, добавил: – Да не собираюсь я ловить беркутов, боже мой! Я просто шучу. Нужно быть поосторожнее, вот и все.

– Значит, ты будешь привозить сюда клиентов?

Флора могла бы поклясться, что увидела вспыхнувший в глазах Джоэла знак доллара. Да он бы и гэльский язык выучил, если бы это помогло ему добраться до знакомых Колтона.

– Я привезу сюда кого угодно, – ответил Колтон. – Любого, кто мне нравится. Но не тех, кто начнет спрашивать, где здесь ближайший магазин Гуччи.

– А он где? – с любопытством спросила Флора.

Она никак не ожидала, что ей может понравиться Колтон, но теперь понимала, что начинает испытывать к нему дружеские чувства. Флора надеялась, что найдет много хорошего и в Джоэле, но как раз в этом она сейчас не была уверена.

– В Рейкьявике! – ответил Колтон. – Ну, это, конечно, не расстояние, если у тебя есть реактивный самолет, так что я не понимаю, из-за чего люди жалуются.

Они повернули на безупречную песчаную тропу – неужели ее кто-то выравнивает и подметает каждое утро? Флора решила, что если бы она была так же богата, как Колтон, то не стала бы заставлять кого-то заниматься этим. Но откуда взялись все его служащие и рабочие? Неужели он держит их запертыми в подвале особняка? Это было бы очень странно.

Оно и было странно.

– Посмотрите вокруг! – вскинул руку Колтон. – Только посмотрите! Ничего! Ничегошеньки! Ни телеграфных столбов. Ни телевизионных тарелок. Ни единого небоскреба или рельсов метро, ни автобусов, ни трансформаторных будок, ни рекламных щитов! Нет тротуаров, нет баков для мусора. Ничего рукотворного. В любом направлении.

Кроме самой «Скалы».

А она была безусловно прекрасна. Флора понимала, что дом еще не закончен, что еще не до конца приведена в порядок прилегавшая к нему территория, но… Но когда Флора слезла с четырехколесного мотоцикла, она снова была потрясена.

Ее изумлению не было предела. Флора поняла, что уже слишком привыкла к чванливому взгляду на жизнь, присущему столичному жителю, у которого вообще нет причин выбираться за пределы Лондона, – ведь в любом месте к северу от Уотфорд-Гэпа можно было получить только растворимый капучино…

Но здесь…

Перед зданием отеля имелся маленький причал, по обе стороны его выстроились фонари, которые должны были загораться с приходом темных месяцев. На каменной дорожке лежал самый настоящий красный ковер. Они подошли к дому и поднялись по каменным ступеням, таким чистым, что казалось, по ним прошлись пылесосом.

Сам отель был невысоким, выстроенным из серого камня, такого же цвета, как окружавший его ландшафт, и казалось, что он – просто часть земли. В нем были светло-серые деревянные двери и оконные рамы, и у каждого окна даже днем мягко горели лампы, что придавало комнатам невероятно уютный вид.

Снаружи слышалось негромкое птичье щебетание, но, кроме него, единственным звуком была тихая, мягкая музыка. Флора смотрела во все глаза.