Лето ночи

На фотографии было написано «Уильям Кемпбелл Фил-липс», и это имя упоминалось с лета шестнадцатого года. Очевидно, этот Филлипс был одноклассником Мемо… Скорее даже ее школьным вздыхателем. Майк даже прервал чтение – так трудно было представить бабушку школьницей.

Филлипс закончил школу в том же, тысяча девятьсот четвертом году, что и бабушка. Но она уехала учиться в школу бизнеса в Чикаго, где, как знал по семейным преданиям Майк, однажды и встретила дедушку в кафе-автомате на Мэдисон-стрит, а Уильям Кемпбелл Филлипс, очевидно, поступил в расположенный через дорогу Джубили-колледж и стал учиться на преподавателя. Потом, насколько Майк понял из каллиграфических записей бабушки, он работал учителем в Старой центральной школе. В то время, в тысяча девятьсот десятом году, Мемо вернулась из Чикаго, причем уже женой и матерью.

Но, согласно осторожным заметкам в дневнике за тысяча девятьсот шестнадцатый год, Филлипс не прекратил демонстрировать знаки своего внимания. Несколько раз он с различными подарками заглядывал домой к бабушке, причем именно тогда, когда дедушка был занят работой на элеваторе. Судя по всему, он посылал ей и письма, хотя в дневнике не упоминалось их содержание, но Майк догадался об этом. Мемо сожгла их.

Одна запись просто покорила Майка.

29 июля 1917 года.

Сегодня встретила этого гнусного мистера Филлипса, когда ходила на базар с Катриной и Элоизой. Я помню Уильяма Кемпбелла спокойным и добрым мальчиком. Он мало говорил и только наблюдал мир темными, глубокими глазами, но теперь он очень изменился. Катрина подтвердила это. Матери говорили директору о жестоком характере мистера Филлипса. Он сечет детей даже за самые малые провинности. Ужасно рада, что маленький Джон еще несколько лет не будет у него учиться.

Обращение этого джентльмена еще более разочаровывающее. Сегодня он настоял на том, чтобы вступить со мной в беседу, несмотря на явное мое нежелание. Я уже давно объявила мистеру Филлипсу, что никакие светские контакты между нами невозможны, до тех пор пока он будет вести себя неподобающим образом. Мои слова не возымели успеха.

Райан полагает все это шуткой. Видимо, многие в городе еще считают Уильяма Кемпбелла маменькиным сынком, не представляющим ни для кого угрозы. Разумеется, я никогда не читала Райану писем, которые сожгла.

Майк наткнулся на еще одну интересную запись, сделанную в том же году.