Лето злых духов Убумэ

– Иными словами, наложение заклятия не является пробуждением загадочных сверхъестественных сил. Оно не противоречит естественному ходу вещей и законам природы. Единственное отличие в данном случае – это присутствие опосредованной человеческой воли, а результат более чем предсказуем. Однако если человек не знает формулы и видит лишь результат ее действия, то, поскольку он не понимает стоящего за ним механизма, это представляется ему чем-то загадочным. Так нецивилизованный человек не увидит в радио ничего, кроме магии. Действительно, если принимать как факт то, что взмах крыльев бабочки в Китае может изменить погоду в Европе[122], то один листок бумаги, всего лишь примененный правильным способом, может превратить жизнь человека в практически полное безумие…

Это… был выпад против госпожи Куондзи?

– Однако… – Кёгокудо вновь повернулся к пожилой женщине; она по-прежнему сидела, уставившись застывшим пристальным взглядом в пустоту, – если ошибиться в формуле, то совершенно невозможно получить правильный ответ. Если вы хотите получить из одного три, нужно прибавить два, или умножить на три, или прибавить пять и разделить на два. Как и сказал уважаемый господин доктор, один плюс один всегда равняется двум.

– Я применила формулу неправильно?.. – проговорила она сдавленным голосом.

– Можно сказать, это была ошибка в выборе цели, которая привела к ужасным последствиям. Как бы то ни было, Макио-си, на которого было направлено проклятие, больше нет в этом мире. Призванный вами сики-гами вернулся, – Кёгокудо мягко повернулся, чтобы посмотреть на Рёко, – и причиняет барышне много горя.

Я практически видел, как жизненная сила капля за каплей вытекает из тела хозяйки дома.

– В течение многих сотен лет каждое следующее поколение этого рода постигало проклятие, но на самом деле это делали вы сами… госпоже следовало бы раньше об этом догадаться.

Никто не произносил ни слова. В этой комнате больше не было никого, у кого бы оставались силы препятствовать словам или действиям Кёгокудо.

– Что ж, в общих чертах вступление завершено. Сэкигути-кун, давай поскорее покончим с этим.

Кёгокудо сделал мне знак подойти к нему. Мельком оглянувшись, я увидел Ацуко Тюдзэндзи, напряженно застывшую у входа в комнату.

Рёко собиралась открыть дверь в библиотеку, но Кёгокудо остановил ее предупреждающим жестом:

– Все в порядке, – сказал он. Затем указал мне открыть дверь и зайти внутрь.

Я неловко обхватил пальцами круглую дверную ручку. Тихим, едва слышным голосом мой друг проговорил:

– Не раскаивайся после.

Дверь была открыта. Притом на этот раз – моей рукой.

«Этот характерный специфический запах дезинфицирующего средства, этот странный холод…»

Передо мной возвышалась подавляюще огромная стена из книг.

Все было точно так же, как позавчера. Только… справа от кровати Кёко стояли на идеально равных расстояниях друг от друга пять складных стульев и вдобавок – три передвижные одностворчатые ширмы из тех, которые часто можно увидеть в больницах, – из легких алюминиевых трубок, на которых были закреплены белые полотна. Эти ширмы, расставленные вокруг кровати, должны были скрывать отвратительно изуродованную нижнюю половину тела Кёко. По-видимому, это Рёко позаботилась о том, чтобы спрятать от посторонних глаз плачевное состояние своей младшей сестры.

Когда Кёгокудо увидел все это, на его лице появилось выражение угрюмого отвращения. Краем глаза взглянув на меня, он тяжело вздохнул. Затем, словно примирившись с тем, что должно было произойти дальше, слегка покачал головой и, больше уже не глядя на меня, некоторое время назад впавшего в афазию, быстрым шагом подошел к изголовью кровати Кёко.

Я проследил взглядом за Кёгокудо. Мой взгляд остановился на лице Кёко, видневшемся через щель между ширмами. Изможденное лицо. Да. Она была той девочкой в тот день. У меня вновь появилось ощущение, что в голове моей начинает клубиться белый туман. Однако предчувствие, что туман этот вот-вот заполнит все мое сознание, не пересекло опасной черты. Моя память не помутилась – лишь перед глазами возникла легкая нервная рябь, похожая на краткий приступ головокружения.

Мужчина в черных одеждах, стоя совсем близко к изголовью кровати, наклонился к осунувшемуся лицу женщины.

– Вы – госпожа Кёко Куондзи, верно? – произнес он шепотом. – Рад с вами познакомиться. Меня зовут Акихико Тюдзэндзи. Я был… школьным другом Макио-сана.

Кёко, судя по всему, не очень хорошо понимая, что происходит, рассеянно произнесла:

– Ах, что же делать… Мужа сейчас нет дома. Благодарю вас за то, что взяли на себя труд прийти, однако, как видите, я нахожусь в положении и не могу выполнять обязанности хозяйки.

– Пожалуйста, не беспокойтесь об этом. Вы можете оставаться в постели, ничего больше не нужно. Кстати, госпожа, позвольте мне задать вам один вопрос. Судя по всему, младенец в вашей утробе уже довольно велик, но не бывало ли такого, чтобы он разговаривал с вами из вашего живота?

Кёко в ответ засмеялась с искренней радостью:

– Ах, к сожалению, подобного еще ни разу не случалось.