Лето злых духов Убумэ

– Пусть это мой незаконный ребенок, – продолжил он, – в случае обыкновенной беременности младенец рождается, когда его матери приходит срок рожать. Если б только обвинение меня в том, что я был ее любовником, и мое бесчестие могли дать внятное объяснение сложившемуся положению дел… но ведь совершенно очевидно, что так просто эту ситуацию объяснить невозможно! Если у вас есть свободное время подозревать меня и ее в прелюбодеянии, то почему бы вам не потратить его на поиски этого человека, чтобы положить конец этому ужасающему преступлению? Проявите сострадание к ней… к Кёко-сан!

Плотина его молчания словно прорвалась, и, выпалив все на одном дыхании, он медленно поднял глаза.

– Судя по тому, как ты говоришь, Найто, ты признаешь эту связь, – тихо произнесла Рёко, глядя на что-то вдалеке за окном.

– Думайте, что вам угодно. – На лицо Найто вновь возвратилась его дерзкая улыбка.

Неловкое молчание нарушила Ацуко Тюдзэндзи:

– Ранее вы упомянули, что Макио-сан оставил все записи о своих исследованиях. Почему вы не изучили их, Найто-сан? Возможно, удалось бы найти какой-нибудь способ лечения…

Я размышлял о том же самом. Это была клиника, и, даже если у него не было лицензии, Найто был врачом. Если все данные исследований остались, то, изучив их, наверняка можно было что-нибудь придумать.

– Да, это так. – Найто повернулся, пристально посмотрел на Ацуко, и его голос повысился почти что до крика: – Я ничего в них не понимаю! Не могу понять! Я, как вам известно, трижды провалил государственные экзамены и не могу называться врачом. За прошедший год я множество раз пытался читать его тетради. Их целых пятьдесят штук. Я прочитал треть из них, прежде чем мне пришлось признать, что я ничего в них не понимаю, и сдаться. Он, должно быть, это предвидел. Почему бы еще он мог оставить все результаты своей работы, когда сбежал? Просто бросил свои тетради с записями в высокомерной уверенности, что у такой бездарности, как я, нет никакой надежды на то, чтобы их расшифровать…

Что-то в его собственных словах раздражало Найто, потому что постепенно он приходил все в большее возбуждение и в конце концов подошел к Ацуко Тюдзэндзи, глядя на нее с вызовом.

– А что насчет господина директора клиники? Может быть, он смог бы в них разобраться? – осторожно спросила Ацуко. Она отступила ко мне, чтобы быть подальше от Найто.

– Директор клиники? Конечно, я советовался с ним и показывал ему тетради. Но этот человек не верит ничему из того, что я говорю. Я никогда не пользовался его доверием. Он меня презирает. Что поделать, я ведь трижды провалил экзамены…

После того что недавно рассказал нам директор о своем отношении к раздражительному врачу-стажеру, у меня также возникло впечатление, что он ему не доверяет. Значит, это действительно было так.

– И что сказал директор?

– Он сказал мне, что это самое обыкновенное эмбриологическое исследование. «Этот честный юноша не стал бы заниматься дьявольскими изысканиями, о которых ты говоришь», – вот что он сказал. Он ни во что меня не ставит и отнесся с пренебрежением к моим словам. Заявил мне, что все это дикие фантазии и бредовые идеи, что я провалил экзамены из-за того, что постоянно размышляю о вещах, которые не имеют ничего общего с реальностью. Что мне нужно остыть и начать все с чистого листа – так будет проще. Он просто отмахнулся от меня.

Найто выглядел так, будто был готов заплакать.

– Вне зависимости от того, насколько это соответствует действительности, я понимаю, о чем вы говорите. Однако в связи со сказанным вами я хотел бы спросить только одну вещь…

Ацуко практически дрожала, Энокидзу молчал, так что я, видя, что делать нечего, взял на себя инициативу. В словах Найто было кое-что, с чем я никак не мог согласиться.

– Предположим, что, как вы и говорите, Найто-сан, отношения Макио-сана и Кёко-сан были настолько напряженными, что не оставалось никакой надежды на их восстановление. Предположим также, что он и в самом деле проводил какие-то дьявольские научные исследования. Однако, хотя он и был принят в семью, в наше время, если отношения супругов настолько испортились, люди обычно просто разводятся. Я не вижу причины, по которой ему потребовалось бы применять насилие и доводить все до таких причудливых крайностей.

Найто молчал.

– Найто-сан, вы сказали нам, что Макио-сан жаждал «отомстить» Кёко. Но, говоря о выяснении отношений между супругами, «месть» все же кажется мне слишком сильным словом. Недавно госпожа жена директора клиники также сказала нам, что Макио-сан затаил несправедливую обиду против семьи Куондзи. Его приемные родители или его жена Кёко-сан причинили ему какой-либо вред, который мог бы заставить его искать жестокого отмщения?

Найто на некоторое время погрузился в раздумья. Выглядело так, будто он подбирает правильные слова. Немного позже этот похожий на уличного преступника врач-стажер заговорил. Его голос звучал несколько тише, чем раньше; он отвечал на мой вопрос медленно и взвешенно: