Лето злых духов Убумэ

В стоявшем на полке стеклянном террариуме действительно лежало несколько белых мышиных трупиков.

– Надо же, я понятия не имела, что они были здесь… – Рёко нахмурилась. – Должно быть, их держал Макио-сан. Бедняжки… Если б я знала, то, по крайней мере, кормила бы их.

– Никто не знал про этих мышей? – поинтересовался Энокидзу.

– Нет… полагаю, единственным человеком, который приходил сюда, был Найто.

– Если это так, то мыши должны были умереть уже довольно давно. Я бы не удивился, если б от них остались только кости и высохшие шкурки. Но они даже не начали разлагаться, как будто умерли всего два-три дня назад. Может быть, господин На… как там его звали… кормил их? – Энокидзу задумчиво склонил набок голову.

За террариумом обнаружилось еще несколько заспиртованных образцов в стеклянных банках.

– Здесь только мыши. Мыши, да…

Это было очень похоже на Энокидзу. «Почему он всегда ведет себя как полный идиот и придурок, которому обязательно нужно говорить что-нибудь бессмысленное?» – подумал я. Возможно, потому, что сам я в тот момент был довольно сильно взволнован; именно тогда его поведение раздражало меня больше обычного, и я отчего-то начал злиться.

– Кому есть дело до каких-то мышей? Полагаю, хватит с нас этой лаборатории. Может быть, нам пора идти? – Мои мысли были уже далеко отсюда; мне хотелось как можно скорее оказаться на месте исчезновения – которое, возможно, было местом преступления.

– Разве тебе не интересна загадка мышей?

Несмотря на упорство Энокидзу в его стремлении заняться мышами, мы решили не обращать внимания на его мнение, которое осталось в меньшинстве, и направиться на место происшествия.

– То здание, которое виднеется из окна, – это старый педиатрический корпус, где жили моя младшая сестра с мужем, – сказала Рёко Куондзи, указывая пальцем.

Из комнаты Найто можно было увидеть только крышу находившегося во дворе корпуса, в то время как лаборатория располагалась прямо напротив него. Я был слишком увлечен тем, что нам удалось обнаружить на полках книжного стеллажа, чтобы обратить на это внимание. Однако в окнах здания висели плотные занавески, так что невозможно было разглядеть, что находилось внутри.

Пройдя коридор, располагавшийся перед лабораторией, и повернув направо, мы оказались перед выходом из нового здания. Я открыл застекленную дверь. На улице было необыкновенно жарко.

Наконец-то! Теперь от места, где все случилось, нас отделял лишь узкий клочок открытого пространства, и вскоре перед нами должна была открыться полная картина произошедшего. Здание было совсем небольшим, однако его каменная кладка выглядела основательной, а оконные рамы и отделка дверей говорили о его почтенном возрасте. Позади него виднелась небольшая роща.

– Это здание старше, чем флигель. Семья Куондзи специализировалась на акушерстве со времен старого сёгуната[86], и следующей областью, которой занялись наши предки, была педиатрия, – пояснила Рёко Куондзи. – Насколько мне известно, до постройки флигеля и нового здания на всей этой территории находились только старое здание, педиатрический корпус и между ними – большой сад.

Войдя в корпус, мы обнаружили стоявшие в прихожей потрепанный диван и стол. Чувствовался сильный и резкий запах дезинфицирующего средства. Маленькое окошко регистратуры, которое когда-то служило посетителям, теперь было закрыто и плотно задернуто белой занавеской. Наверное, из-за того, что снаружи было так жарко, воздух внутри здания казался прохладным.

– Вы хотели бы первым делом встретиться с Кёко? Или же…

– Пожалуйста, покажите нам сначала здание, – сказал я, стремясь задержать кульминацию нашего визита.

Энокидзу, разумеется, не стал протестовать, и у Ацуко также, судя по всему, не было возражений.

– Как вы уже, очевидно, поняли, раньше здесь находился приемный покой.

Если б пол приемного покоя был застлан татами, то его площадь равнялась бы примерно двадцати татами[87]. Напротив входной двери располагались три двери, которые вели в глубину здания. Рёко Куондзи открыла крайнюю левую из них.

– Эта большая комната – бывшая больничная палата.

Я заглянул внутрь и увидел восемь маленьких – на вид детских – кроватей, двумя идеально ровными рядами стоявших по обе стороны комнаты. Все кровати были укрыты снежно-белыми покрывалами, похожими на покровы, наброшенные на гробы. Также с потолка спускался белый занавес, который полностью закрывал большие окна в одной из стен: проникавшие сквозь него солнечные лучи рассеивались и наполняли все пространство тусклым сиянием. На полу лежал тонкий слой пыли. Если б кто-то входил или выходил из комнаты, на нем обязательно остались бы следы.

– Как вы можете видеть, в настоящее время комната не используется, – оставив дверь открытой, Рёко Куондзи подошла к следующей, располагавшейся прямо напротив входа в прихожую. – Здесь находятся палаты поменьше, – она открыла дверь, за которой виднелся полутемный коридор.