Летопись начала. От сотворения мира до исхода

Все же после этой катастрофы резко изменяется вид поселения. Если до слоя ила и песка это примитивные поселения каменного века с ручной керамикой и домами, сделанными из кирпича-сырца, то после него возникают города с посудой, изготовленной на гончарном круге (которая практически не изменяется за все время существования Шумерской цивилизации), коттеджами – домами, первый этаж которых сделан из обожженного кирпича, и громадной башней-зиккуратом в центре. В городах Шумера воцаряется вполне «коммунистическая» цивилизация. Город-государство возглавлял царь-энси, который являлся фактическим владельцем всех жителей. Последние несли трудовую повинность в пользу храмов и получали от них содержание. Часть из них имели право иметь семью, а часть – нет. Не существовало частных предприятий – все ремесленные мастерские были царскими. Земля также принадлежала только государству. Торговля была государственной монополией. Рабочие при необходимости перебрасывались из одного города в другой. Введено было даже понятие «человекодень». Все жестко учитывалось и контролировалось. Существовали даже специальные «лагеря смерти», куда сгонялись военнопленные для умерщвления.

Если жители города пережили катастрофу (что стало очевидным в результате раскопок), то почему у них происходит такой резкий скачок культуры, причем в сторону тоталитарного государства? На мой взгляд, ответом может быть только признание того, что перед нами свидетельство катастрофы Вавилона. Прежние поселения были временными жилищами или первопроходцев, или сельских жителей, обеспечивающих провиантом строителей Башни. Они еще не успели перейти на обожженные кирпичи и не пользовались «плодами цивилизации». Затем, после гибели первого Нимродова царства, появляются новые поселенцы, пытающиеся хотя бы в чем-то восстановить потерянную мечту. Недаром в Шумере и Аккаде появляются цари Саргон и Ур-Намму, пытающиеся повернуть время назад и объединить «четыре страны света». Именно с ними связан и расцвет культуры, и ужасающее тоталитарное общество, возникающее в Междуречье. Это слабые имитации империи Нимрода, бесславно погибшего под руинами своего гордого замысла.

Самым мощным и страшным свидетельством гибели великой Башни являются ее остатки, и доселе стоящие в 15 км от центра Вавилона в Борсиппе. Вот одно из описаний этого удивительного здания: «В Борсиппе немцы разбили свои палатки прямо у башни, среди развалин храма, который полвека назад с большим или меньшим успехом раскапывал Ормузд Рассам. Теперь немцы смотрели на огромные культовые помещения храма и его необыкновенно мощные стены. С давних времен остались на них следы пожара – катастрофы, дотла разрушившей храм.

Совсем рядом с палатками круто вздымалась храмовая башня. Эта башня также сильно пострадала во время пожара.

Нельзя найти объяснения тому, откуда взялся такой жар, который не просто раскалил, но и расплавил сотни обожженных кирпичей, опалил весь остов башни, все ее глиняные стены…»

С раздумьем смотрели немцы, так же как полвека назад француз Френель и англичанин Роулинсон, на развалины башни. В 1852 г. оба они, и француз и англичанин, считали необходимым под всю постройку, сплавившуюся от пожара в плотную массу, подобную расплавленному стеклу, подложить «мину, взрыв которой расколет башню и вскроет ее изнутри». Для них этот путь казался самым простым, дающим возможность раскрыть тайну башни, сэкономив при этом средства и время. Однако впоследствии они сами отказались от этого смелого плана…

Еще и сегодня остатки этой огромной, по-видимому, самой большой храмовой башни в Месопотамии поднимаются из развалин на 46 метров в высоту. Отчего начался этот ужасный пожар? Библия ничего не говорит об этом. В ней сообщается лишь, что Господь «сошел вниз» и «смешал» языки всех строителей башни. Они перестали строить башню и были рассеяны по разным странам (I кн. Моисея, 11).

Заставил ли их бежать этот гигантский пожар, охвативший башню? Наверное, так оно и было. Катастрофа, очевидно, и «смешала» их языки. Строители башни пытались найти слова, но больше уже не смогли понять друг друга.