Летучий корабль

Я даже удивляюсь, что произнес это вслух, откидываю со лба длинную челку — мой ставший уже привычным жест, если я чем-то смущен, но не хочу этого показывать. Раньше я беспрестанно поправлял очки…

- Простите меня, Юэн, — он виновато улыбается, — люди в моем возрасте часто позволяют себе лишние вопросы.

Я улыбаюсь ему в ответ, всем своим видом стараясь продемонстрировать, что все в порядке. Да, такие, как он, полагают, что, раз у них самих уже выросли дети, а то и внуки, то мне можно задавать любые вопросы. Потому что он знает лучше. Потому что… ну, какие у меня могут быть проблемы?

- А Вы почему сюда приехали? Тоже потому, что были счастливы?

Я тоже могу позволить себе проявить бестактность, но англичанин не обижается, просто тихо и коротко смеется.

- Да, тоже был. Наверное, глядя на меня, Юэн, Вы думаете, что это было примерно в те времена, когда здесь высадились первые греческие переселенцы и основали Эпидавр…

- Да, когда нимфы, нереиды и даже богини запросто могли выйти на морской берег и снизойти до кого-нибудь из смертных, многочисленные подтверждения чему и сегодня находят при раскопках.

Черт, и это я тоже произнес вслух. Потому что теперь мой визави уже смеется во весь голос.

- Да Вы романтик, Юэн!

И неловкость от его незапланированного вопроса и моего столь внезапно откровенного ответа сама собой исчезает. Пытаясь скрыть улыбку, я стараюсь уделить больше внимания стремительно растекающемуся от жары шарику ежевичного мороженого, но одновременно украдкой бросаю взгляд на моего собеседника. И как-то автоматически подмечаю, что он очень аккуратен при еде, что несколько необычно для человека его комплекции и возраста — на усах и шкиперской бородке ни единой молочной капли.

- А где Вы живете? — спрашивая просто так, чтобы продемонстрировать заинтересованность, не более.

- У приятеля, у него вилла в Дубровнике. Он доктор, купил участок пару лет назад, построил дом. После войны землю здесь можно было приобрести за гроши.

- Наверное, это по дороге в Трстено?

- Верно.

И мы еще какое-то время болтаем с ним о том и о сем, почему-то я совсем не жалею о том, что принял его приглашение. Он практически не говорит по-хорватски, зато не устает хвалить меня за столь завидный интерес к чужому языку… Мы расплачиваемся, я даже предлагаю проводить его до автобусной станции, но он отказывается, не смея более злоупотреблять моим временем и вниманием. Такой суетливый, даже трогательный. И рубашка у него на спине насквозь мокрая от пота.

А я, расставшись с ним, брожу по набережной, купаюсь, сижу под соснами и смотрю на море. И вечером возвращаюсь домой.

28. Странные каникулы (часть вторая)

Был ли я счастлив? По всему выходит, что был, хотя я старался не думать об этом на протяжении всех тех пронизанных солнечным светом десяти дней, словно украденных нами у жизни, которую мы оба — я и он — выстроили для себя. Которая больше напоминала тюрьму, как я теперь уже готов признать, не только для меня. Счастлив? Да, но, конечно, не тем утром… Хотя это было уже далеко не утро — время близилось к полудню, но так как мы оба практически не спали в ту ночь, то день для нас только начинался. Я проваливался в сон на пару часов, чтобы потом мгновенно проснуться от жарких, жадных прикосновений его рук. И, стараясь не задумываться о том, что же я делаю, я просто подавался ближе к нему, прижимаясь лицом к горячей подушке, отдаваясь той безумной нежности, которой я не мог и подозревать в хозяине пиратского острова, позволяя ему целовать меня, ощущая, как он входит в мое тело. Чтобы потом вновь заснуть под звук своего имени, произнесенного низким полушепотом. И улыбаться, смутно осознавая во сне, как его губы щекочут мне шею. Как будто я сложил головоломку, которая на деле была совсем простой, но все никак не получалась. А тут раз, один щелчок — и все.