Летучий корабль

Самое интересное было на следующий день, то есть 12 мая. Встаем мы с Герми утром, завтракаем — вдруг стук в дверь. Настойчивый такой. Ну, думаю, началось — кто-то про тебя пронюхал, хотя не было официального сообщения. Оно только-только должно было появиться. Иду я открывать — мы камин-то на всякий случай заблокировали. Смотрю — а за дверью целая депутация в аврорских мантиях. И твой любимый Нотт во главе. Извините, говорит, мистер Уизли, мы понимаем, что у вас горе, скорбим вместе с вами, но долг — он и есть долг. Так что не обессудьте, что мы пришли к вам с обыском. Мол, решили дать вам возможность похоронить покойного друга, чего уж, не вернешь уже ничего, однако в целях расследования его гибели, будьте любезны пустить нас на порог по добру — по здорову. Я, конечно, не то чтоб испугался, но… В то же время, а что они могли у нас найти? Нотт все озирался поначалу, мне даже смешно стало: будто надеялся тебя на Гриммо под кроватью найти. Но, сам понимаешь, тут не посмеешься. Скроил я скорбную обиженную морду и говорю, проходите мол, не стесняйтесь. Мы же понимаем… И они пошли везде шарить, правда, очень деликатно, ничего не переворачивая. Ну, вот нет тебя тут — что ж поделаешь!

А Нотт прямиком в библиотеку — знаешь, я так и обмер, думаю, вдруг он сейчас найдет ту самую книжку, откуда ты взял заклятие. Мы ее с Герми ночью, конечно, припрятали, замаскировали, чтоб выглядела пыльной, будто ее сто лет никто в руки не брал. А он еще копался там долго, так что вся его команда заскучала, засела на нашей кухне — а Герми с Кричером давай их чаем поить. Ну а я стоял на втором этаже, все ждал, когда он из библиотеки выйдет, потому что, честно говоря, испугался, что он найдет черную книгу. Но в то же время — заклятие вроде как необнаружимое, тело похоронили. Что ему еще нужно? Выходит, довольный такой, чуть ли руки не потирает. Я его и спрашиваю, мол, нашли что-нибудь? А он мне — Вас это вряд ли заинтересует. И шасть — в твою спальню. Спросил, не трогали ли мы тут чего. Но мы, ясное дело, туда и не входили. Я опять за дверью остался, а он минут через пятнадцать появляется оттуда с целым ворохом газет! Вот, брат, скажи мне, когда ты успел всю эту дрянь к себе натащить? Хорошо хоть, стены своим… не знаю, как это назвать, не обклеил. Я думал, сейчас он меня про эти газеты спрашивать начнет, а он ничего, только вертит их в руках, и вдруг говорит мне: «А Вы не думали о том, чтобы уехать с супругой на некоторое время?» Я ему, мол, зачем нам уезжать? А он мне на газетки показывает и отвечает: «А вот за этим, мистер Уизли. Я не думаю, что к визиту лорда Довилля в Ваш дом Вы отнесетесь так же легко, как к моему. К тому же, после той информации, которая появится сегодня в Пророке, вы с супругой будете буквально атакованы совершенно посторонними людьми, намерения которых могут оказаться очень неоднозначными. Кто-то захочет выразить вам соболезнования, а кто-то будет пытаться обвинить вас в смерти Гарри. В связи с этим я дам вам разрешение Аврората полностью закрыть дом для посторонних магическим способом. Только Вы и Ваша жена смогут войти сюда. Остальные — я имею в виду Ваших друзей или брата — только вместе с Вами. Поверьте, так будет лучше, пока все не уляжется». Ну, я ему и говорю, что Герми ни за что работу в Министерстве не бросит. Но она, как ни странно, меня на этот раз послушалась, сразу же, даже пререкаться не стала. Нотт нам велел, нет, он, конечно, ничего не велел, но рекомендовал очень настоятельно… Я даже вспомнил, как ты мне про него рассказывал, ну, как он тебе в Азкабане чуть руку не сломал. Так вот, он сказал, чтоб духу нашего до конца мая, а то и дольше в Лондоне не было. Мол, все поймут, нервное потрясение, надо развеяться. Да и внимание журналистов нам тоже совсем ни к чему. И хорошо, что Драко Пророку интервью давал про тебя, потому что я бы не смог так говорить. Он же и вправду верит, что ты умер, а я-то…

А потом они еще раз извинились, его авроры, как только он спустился вниз, из-за стола сразу повскакали, чуть чай на себя не перевернули — и на выход. Не взяли ничего, мне так сначала показалось, но потом я понял, что Нотт все газетки твои унес. Все до одной. И, стоя уже в дверях, так посмотрел на меня и говорит… знаешь, я даже не понял, к чему он это. Не печальтесь, мол, мистер Уизли, «жизнь длинная, а мир велик». И был таков.

Мы с Герми тут же собрались, потому что, как только я ей рассказал про газеты, она аж побледнела вся и немедленно написала Лоуди, что очень больна после похорон, должна прийти в себя, уезжает к родителям. И работать, слава Мерлину, больше не сможет. А с сентября ей же все равно учиться. И мы уже вечером были в Шотландии, потому что решили, что аппарировать стоит только до половины пути, чтобы нас по аппарационному следу не отследили. А дальше, как магглы — на поезд и вперед. И только маггловские отели. В общем, выходит, мы все в бегах… Только мы временно.