Лев Бакст, портрет художника в образе еврея

Позднее Левушка начал блистать в области акварельной техники, которой он выучился у Альберта, стал постоянным участником акварельных пятниц последнего, устраиваемых сначала у него дома, затем в помещении журнала Зодчий

и, наконец, в самой Академии художеств. Пятницы эти вскоре стали модными в петербургских светских кругах и сыграли решительную роль в карьере Бакста: именно благодаря им он стал приобретать известность. На одной из таких пятниц Бакст познакомился с Дмитрием Александровичем Бенкендорфом (1845–1910), известным под именем Мита. Это была, писал Бенуа, «персона очень заметная, как в петербургском монде, так и в парижском и лондонском»[208]

. Будучи личностью с довольно темной репутацией, якобы даже причастным к смерти жены, Мита был тем не менее всюду – не считая лишь двора Александра III, его недолюбливавшего, – «принят и обласкан», в особенности при дворе малом, у президента Академии художеств великого князя Владимира Александровича (1847–1909), третьего сына Александра III, и его жены Марии Павловны, которые «души в нем не чаяли». Эстет-коллекционер, беззастенчивый сплетник, сомнительного вкуса острослов, шармёр, напоминавший «тихо мурлыкающего кота», любитель пола, «не считающегося прекрасным» (впрочем, петербургское общество уже начало тогда с этим «пороком» смиряться), он был воплощением цинизма, но при этом, писал Бенуа, каждая встреча с ним была «лакомством». Мита считал себя художником и даже прославился в обществе акварельными копиями со знаменитых картин, изготавливаемыми им с фотографий, а также портретами смазливых матросов. И те и другие ему удавалось, благодаря связям, неплохо продавать. Техника у Миты была, между тем, весьма слабая, так что ему нужны были помощники. Убедившись в блестящем даровании Бакста, он пригласил последнего давать ему уроки, под предлогом которых попросту засаживал его «поправлять» свои работы. Мита Бенкендорф описан у Бенуа как демон, соблазнивший юного Левушку призрачным светским успехом: «Бакст хоть тогда и голодал буквально, не сразу согласился (предложение барона показалось ему несколько предосудительным), но побывав у Миты в его изящной и уютной квартире, покушав у него за завтраком вкусных вещей, приготовленных французским поваром, и выпив разных вин высоких марок, главное же, подпав под очарование беседы с остроумным хозяином и его ласкательных, кошачьих манер, Левушка сдался»[209]

. Далее все произошло как в сказке. Продав Мите душу, юный Левушка превратился в светского Льва: обзавелся деньгами, переехал на новую квартиру, изменил, пользуясь советами Миты, туалет и манеры и, главное, завел многочисленные знакомства. Именно Бенкендорф определил Бакста на место преподавателя рисования при детях великого князя Владимира Александровича с летней казенной квартирой в Царском Селе.

В своем написанном к концу жизни романе Жестокая первая любовь

Бакст вывел Миту под именем Эренфельда, персонажем, очень близким к тому, что фигурировал в воспоминаниях Бенуа. Круглый, душистый, напомаженный болтун-сплетник, рассказывающий «с напускной забавной наивностью меткие и смешные истории», он эксплуатировал талант своего «учителя», одновременно просвещая его в отношении театра и Двора[210].