Лев мисс Мэри

— Я видел что оно совсем близко, но всякий раз отталкивал от себя.

Позже, гораздо позже, я пошел в палатку взглянуть, не проснулась ли Мэри. Но она по-прежнему крепко спала. Просыпалась, глотнула чая и снова заснула.

— Дадим ей поспать, — сказал я Пи-эн-джи. — Ничего страшного, если мы не начнем свежевать его и в половине десятого. Ей нужно как следует выспаться.

Пи-эн-джи читал книгу Линдберга, а я в то утро не испытывал ни малейшего желания читать «Год льва» и принялся за книгу о птицах. Это была хорошая новая книга, которая называлась «_______»[57], и я понял, что все время, охотясь на одного зверя, полностью сосредоточив на нем внимание, многое упускаешь, должным образом не наблюдая птиц.

Не будь животных, мы бы вполне довольствовались наблюдением птиц, но я непростительно пренебрегал ими. С Мэри дело обстояло иначе. Она всегда видела птиц, которых я даже не замечал, и сосредоточенно рассматривала их, пока я сидел на складном стуле и просто любовался окрестностями. Читая эту книгу, я понял, каким был глупцом и сколько потерял времени даром.

Дома, сидя в тени возле бассейна, я с наслаждением смотрел, как ныряют за насекомыми райские птички и вода бросает зеленый отсвет на их серо-белые грудки. Я любил наблюдать за голубями, вьющими гнезда в дельтовидных тополях, и за поющими пересмешниками. Осенью и весной я с волнением смотрел на хлопоты перелетных птиц и радовался, когда видел, как маленькая выпь пьет из бассейна или ищет в ливневых канавах древесных лягушек. Здесь, в Африке, вокруг лагеря всегда хватало красивых птиц. Они сидели на деревьях и на колючих кустах и просто разгуливали по земле, а я едва замечал эти движущиеся цветные пятнышки, тогда как Мэри любила и знала их всех. Я не мог понять, почему относился к птицам так глупо и равнодушно, и стыдился этого.

Долгое время для меня существовали лишь хищники, стервятники и птицы, пригодные в пищу или имеющие отношение к охоте. Я попытался вспомнить, сколько птиц все-таки замечал, и список получился такой длинный, что я немного успокоился и решил больше наблюдать птиц у нашего лагеря и чаще спрашивать о них Мэри, а главное, научиться видеть их, а не смотреть сквозь.

«Смотреть на что-то и не видеть — большой порок, — думал я, — и поддаться ему очень легко. Именно с этого начинается все плохое, и мы недостойны жить в этом мире, если не умеем его видеть». Я попробовал проанализировать, как могло случиться, что я перестал замечать маленьких птиц близ лагеря, и решил, что отчасти виной тому чтение, которое отвлекало меня от мыслей о серьезной охоте, и отчасти, конечно же, спиртное: а как иначе расслабиться, когда возвращаешься в лагерь? Я восхищался Мейито, который почти не пил, потому что хотел запомнить все увиденное в Африке. Но мы с Пи-эн-джи выпить любили, и я знал — это не просто привычка или способ уйти от действительности. Мы умышленно притупляли нашу сверхчувствительную восприимчивость, какая возможна лишь на фотопленке, и если бы она постоянно держалась на таком уровне, жизнь стала бы невыносимой. «Ты придумываешь себе весьма благородное оправдание, — подумал я, — но прекрасно понимаешь, что вы с Пи-эн-джи пьете, поскольку вам это нравится, и Мэри это тоже нравится, и вам так весело пьется вместе. Лучше пойди и посмотри, не проснулась ли она».

Итак, я вернулся в палатку, а Мэри все еще спала. Во сне она всегда выглядела прекрасно. Когда она спала, я не мог сказать, счастливое у нее лицо или несчастное. Оно просто было. Но сегодня его черты казались прорисованными особенно изящно. Мне так хотелось бы сделать Мэри счастливой, но придумать я мог только одно — не будить ее.

Часть третья

Основные участники событий

Мисс Мэри, чье отсутствие позволяет Эрнесту предпринять несколько рискованных авантюр или просто идти на поводу у своих слабостей.

Нгуи

, великолепно справляющийся с обязанностями ружьеносца, когда преследуют леопарда, но, к сожалению, отсутствующий, когда преследуемым становится сам Эрнест.

Чейро, слишком старый, чтобы еще раз попробовать на себе клыки леопарда, и слишком храбрый, чтобы удержаться от риска.

Мистер Сингх, хозяин небольшой винной лавки в Лойтокитоке, чья утонченная дипломатия подкрепляется пистолетом.

Я оказался один на один с грустью мисс Мэри. На самом деле я не мог полагать себя одиноким, ведь со мной оставались мисс Мэри, и лагерь, и наши друзья, и огромная гора Килиманджаро, которую все называли Кибо, и животные, и птицы, и поля вновь распустившихся цветов, и гусеницы, взявшиеся откуда-то из-под земли и набросившиеся на цветы. На гусениц слетелись орлы; и в таком количестве, что примелькались, как куры. Бурые орлы, в коричневых штанах из перьев, и другие, белоголовые, расхаживали вместе с цесарками, деловито пожирая гусениц. Гусеницы на время примирили всех птиц. Европейские аисты тоже прилетели полакомиться гусеницами, и по всему пространству усыпанной белыми цветами саванны медленно передвигались с места на место их большие стаи...