Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня

Любить – значит желать того, чего желает любимый предмет. Желают предметы любви противоположного, и потому любить можно то, что желает одного и того же. Желает же одного и того же Бог. [33]

Перед людьми жить очень хлопотно – всем потрафить, от всех заслужить доброе мнение, скрыть от них свои гадости. Очень трудно. А как покойно и легко перед богом. Перед ним трудиться, скрывать и рисоваться нечего. Он знает, каков я и чего я стою. Это одно и большое преимущество служения богу, а не людям. [34]

…Иметь в виду только бога, а не людей. Поступайте так, как будто вы одни в мире и люди никогда не узнают о вашем поступке. И не загадывайте вперёд, а поступите, как сказано в евангелии: когда поведут вас, не думайте, что будете говорить, дух, который в вас, скажет что должно. Человек бывает слаб и бывает очень силён, когда он соединяет свою волю с волей бога. [35]

Спокоен, всегда радостен может быть только тот, для кого главное и даже одно дело жизни – дело соблюдения, просветления своей души перед Богом и для Бога. Но как трудно приучить себя к равнодушию о мнении людском, особенно когда оно осуждает то, что делаешь для Бога.

Да, надо иметь дело только с Богом и перед Богом. Трудно это. Но стоит поработать для этого, приучить себя к этому. Стоит потому, что только так легко и жить, и умирать. [36]

Надо приучать себя жить, совершенно не думая о людском мнении, не желая даже любви людской, а жить только для исполнения закона своей жизни, воли Бога. При такой одинокой, с одним Богом жизни, правда, теряется побуждающее иногда к добрым поступкам желание славы людской, но приобретается такая свобода, такое спокойствие, такое постоянство и твёрдое сознание верности пути, которых не испытывает никогда тот, кто живёт для славы людской. [37]

То, что делаешь для себя или для людей с определённой целью, всегда слабо, и результаты гадательны. То же, что делаешь для Бога без видимой и желательной цели, всегда непреодолимо могущественно и ведёт прямо к своей цели. Точно за тобой со всей своей силой стоит сам Бог. [38]

Ах, если бы привыкнуть жить перед судом Бога – чувствовать Его всегда судящим меня, так же, как живёшь перед судом людским, заботишься о нём. Ах, если бы только всякий час, всякую минуту жить перед Ним! Какое бы счастье. [39]

…Делай всё, что тебе хочется, что вложено в тебя, но делай не для добра (добра нет, как и зла), а для того, что этого хочет Бог. Делай не доброе, а законное. Это одно удовлетворяет. Это одно нужно и важно, и радостно. [40]

…Как молитва настоящая только уединённая – один с Богом, так и деятельность настоящая только та, где мотив её известен одному Богу, т. е. никому. [41]

– 3 –

Что нами хочет делать бог, мы не можем знать, как не может знать лошадь запряжённая, куда, зачем и что она везёт, но если она кротка и смирна и везёт, то она знает, что она работает хозяину, и ей хорошо. Иго моё благо и бремя моё легко. [42]

Дело наше здесь только в том, чтобы держать себя, как орудие, которым делается хозяином непостижимое мне дело – держать себя в наилучшем порядке, – чтобы, если я соха, чтобы сошники были остры, чтобы, если я светильник, чтоб ничего не мешало ему гореть. [43]

Хочешь, думаешь действиями, словами влиять на людей, послужить Богу для осуществления Его царства, а когда вдумаешься в своё положение, то видишь, что всё лучшее служение – это себя сделать лучшим. А уже Он мною сделает, что Ему нужно и как Ему нужно. [44]

…Я только одного этого желаю, живу только тем, что надеюсь сделать это – передать свою веру другим. Но знаю, что если я это буду делать для себя, я ничего не сделаю, а сделаю только тогда, когда я буду покорным и не имеющим своей личной цели орудием воли Божьей. [45]

…Я есмь орудие, орган бога, и (…) я желаю одного – исполнять своё назначение без небрежности и без напряжения, постоянно сознавая, что через меня действует сила божия… [46]

Каждый из нас есть сила, сознающая себя – летящий камень, который знает, куда и зачем он летит, и радуется тому, что он летит, и знает, что сам он ничто – камень, а что всё его значение в этом полёте, в той силе, которая бросила его… [47]

Всякий разумный человек должен понимать себя в этом мире так же, как понимает себя работник, который пришёл бы на большой завод и увидал бы, что для него готово помещение, постель, пища и орудия работы. Всякий разумный рабочий поймёт, что для того, чтобы пользоваться всем тем, что для него приготовлено, ему надо работать. То же должен понять и человек. Мир – это большой завод, на который пришёл человек. Бог это хозяин этого завода, а работа, которую должен делать работник, это то, чего хочет бог от человека, послав его в мир. [48]

Могу сказать (…), что в моей жизни дало мне спокойствие, уверенность и благо. Дало мне спокойствие, уверенность и благо признание того, что я не христианин, не русский, не дворянин, не член своего семейства, не Лев Николаевич Толстой, а работник божий, посланный в мир для исполнения в нём, в тот короткий срок жизни, который предназначен мне, дела пославшего меня. [49]