Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня

Всё яснее и яснее сознаю последнее время, что жизнь не счастливая, а блаженная, как это верно подразделяет Фихте (Иоганн Готлиб Фихте (1762–1814) – немецкий философ), достигается только заменой своей воли волей бога, предоставлением ему жить через тебя. (…)

Только держите себя открытым и пустым для прохождения через вас бога, и вы перестанете быть недовольным собой… [66]

Помоги мне, Господи, уничтожить себя так, чтобы ты мог жить во мне, проходить через меня – чтоб я мог быть только твоим проявлением. [67]

То, что связано со мной, мои мысли, мои книги прошли через меня, и что в них дурное, то моё, а что есть хорошего, то не моё, а божие. [68]

…Надо как можно больше молчать. А если говорить, то только тогда, когда чувствуешь, что говорит в тебе Он. [69]

Прислушиваться (…) к своему значению есть соблазн из соблазнов, величайший и вреднейший соблазн. Избави меня от него, Отец. [70]

Только бы помогал бог служить только ему – поступить солдатом без рассуждения в его войско. Тогда уже нечего оглядываться на успехи своего дела, тогда успех уже наверно обеспечен. И при таких условиях – как весело, бодро служить в всегда победоносном войске. [71]

Соедини свою волю с волей бога, и, что бы ни случилось с тобою, ты найдёшь то благо, какого желало твоё сердце. [72]

Если бы только люди поняли, что их счастье зависит только от них самих и если бы они творили волю своего благодетеля, они наслаждались бы таким счастьем, больше которого они не могут себе и представить. [73]

Живо вспомнил радостное состояние в детстве, когда знаешь, что любимые старшие тобой довольны. Как бы сделать так, чтобы испытывать то же чувство, вместо любимых старших, перед Богом… [74]

Всё трудно, когда живёшь и желаешь врозь с волей бога, и всё легко и радостно, когда соединяешься с волей бога и говоришь себе: хочу того самого, чего он хочет, хочу того самого положения, в которое он поставил меня. [75]

…Для того, чтобы иметь всё, что ему нужно, человеку надо прежде всего смириться и дать в своей душе простор Богу. [76]

Нет ничего сильнее смиренного человека, потому что смиренный человек, отказываясь от себя, соединяется с Богом. [77]

Чем больше слил человек свою волю с волей бога, тем твёрже человек в своих поступках. [78]

Человек, который поставит себе за правило делать то, что ему хочется, недолго будет хотеть делать то, что делает. [79]

Человек должен быть рабом. Выбор для него только в том, чьим: если своих страстей, то непременно и людей; если же своего духовного начала, то только бога.

Всякому лестно иметь высшего хозяина. [80]

Только отрешиться хорошенько от славы человеческой, установить твёрдые, всегда чувствуемые отношения с богом, с хозяином моей жизни, хорошенько, вполне отказаться от осуществления каких бы то ни было желаний, хорошенько проникнуться великим словом: (…) «человек ходит, бог водит», и не будет заботы о том, Закхей (Закхей – начальник мытарей (сборщик налогов), богатый человек, удостоившийся особого внимания от Иисуса Христа (Лук. 19:1-10)) я или Будда. Я – Толстой или Наживин (Иван Фёдорович Наживин (1874–1940) – русский писатель, адресат Толстого) – хочу только одного, истинно хочу делать его волю, а что выйдет из моего хотенья, это не моё дело. Всё это ясно, когда есть полная искренность. (…) Не представляйте себе никакого своего внешнего положения, а только как можно чаще, особенно при сношениях с людьми, от жены и до генерал-губернатора и нищего, вспоминайте, кто вы, что вы обязаны, не обязаны, а что вам истинно хорошо для вашего блага делать, и вы будете совершенно спокойны: может быть, вырежете своё мясо для тигрицы, а может быть, будете сажать яблони и есть яблоки в своём саду. [81]

Понимай жизнь как свою собственность, и вся жизнь – неперестающая тревога, разочарование, горести, бедствия; понимай её как условие служения Хозяину, и вся она спокойствие, удовлетворение, радость и благо.

В каком бы месте, придя в сознание, я ни застал себя, это то самое место, куда меня назначил Хозяин. И какие бы ни были те силы, большие или малые, и духовные, и телесные, которые я чувствую в себе, эти силы суть те самые орудия, которые мне даны Хозяином для исполнения порученного дела, будь это локомотив или топор, или метла. Дело же, приказанное Хозяином, мы всегда узнаем, как только перестанем заботиться о своих, выдуманных нами, личных делах – дело одно: проявление любви, слияние со всеми. А это можно делать всегда, везде, при каких бы то ни было силах. [82]