Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня

Отступление в приложении к действительности от закона (идеала) не преступно, но неизбежно и не есть сделка (компромисс) в смысле нехорошего чего-то. Сделка есть признание вперёд того, что всего закона (…) я сейчас исполнить не могу, и только такая сделка дурна. (…) Положим, я знаю и верю, что собственности никогда нигде никакой я не могу иметь (…), и живу. Живу и, судя по прошедшему и по наблюдению других, могу предположить, что я не осилю всего, но что я согрешу; но надеюсь, прошу Бога и решаюсь идти прямо. Хочу идти прямо, и грешу, является и грех, который я таким и знаю, в котором каюсь, но не делаю сделки, обмана перед Богом. – А обман этот много хуже греха, это хула на Святого Духа. [23]

…Истину, или, скорее, сознание её, нельзя урезывать по действительности. Уж пускай действительность устраивается, как она знает и умеет, по истине. Ведь пугаться тем, что действительность не сходится с истиной, это всё равно, что в математике испугаться иррациональной величины. [24]

Если мы всеми силами души будем стремиться к тому, чтобы не отступить от идеального руководящего принципа, мы по слабости своей всё-таки невольно сделаем уступку. Если же мы вперёд решим, что мы должны сделать компромисс, мы не только уступим гораздо больше, чем в первом случае, но потеряем руководящую нить и рискуем совершенно заблудиться. [25]

Я иду, давлю муравьёв, я не могу предотвратить этого. Но не нужно умышленно убивать, а если неумышленно, то ничего не сделаешь. Главное, помнить, что жизнь в стремлении к идеалу, а воплотить его нельзя. [26]

…Говорит, что не нужно милосердие, любовь, нужно только justice (справедливость (фр.)). Это справедливо, но для того, чтобы в действительности была justice, нужно, чтобы в стремлении, в идеале было самоотречение, любовь. Для того, чтобы был честный брак, нужно стремление к полному целомудрию. Для того, чтобы было истинное знание, нужно стремиться к познанию духовного мира. (Тогда будет знание материального. А иначе будет невежество.) Для того, чтобы было справедливое распределение услуг, надо стремиться отдать всё, ничего не беря себе. (А иначе будет грабёж чужого труда.) Для того, чтобы попасть в цель, надо целить выше и дальше её. Для того, чтобы подняться высоко на исполинских шагах, надо бежать прочь от столба. [27]

Николаю Рериху (Николай Константинович Рерих (1874–1947) – русский художник, сценограф, философ-мистик, писатель, путешественник, археолог, общественный деятель.) о его картине «Гонец»:

«Случалось ли в лодке переезжать быстроходную реку? Надо всегда править выше того места, куда вам нужно, иначе снесёт. Так и в области нравственных требований надо рулить всегда выше – жизнь всё снесёт. Пусть ваш гонец очень высоко руль держит, тогда доплывёт». [28]

Пока человек в этой жизни, он не может ни всего отдать, ни всего понять. И всё-таки он должен стараться отдать и понять как можно больше. И чем больше отдашь и поймёшь, тем больше блага. [29]

Если бы не было (…) несогласия идеала с действительностью, не было бы постоянного движения всего живущего к идеалу, к всё большему совершенству – не было бы никакой жизни. Только в этом и жизнь. [30]

Если бы могло осуществиться всё то, чего хочет ваша душа и что мы знаем, что должно быть, не было бы жизни. (…)

…Жизнь наша никогда не бывает идеальна и не может быть таковой, потому что в ограниченном теле живёт безграничное духовное начало, и вся жизнь наша есть только непрестанное освобождение духовного начала от тела, всё большее и большее подчинение тела духовному началу… (…)

…Мы не боги, а люди, т. е. соединение бога с животным. Вы скажете: зачем это соединение? Так говорят многие. – Затем, чтобы иметь истинное благо жизни, потому что если бы люди были боги без тела, не было бы истинного блага жизни. Точно так же не было бы его, если бы они были только животные.

Так что на вопрос, зачем это соединение бога с животным, мой ответ: затем, чтобы люди имели благо жизни – всегдашнего, ничем ненарушимого, сознательного, произвольного приближения к совершенству – богу.

Если же вы спросите ещё: зачем же такое живое представление идеала, такая неудержимая потребность достигнуть его, и сознание невозможности этого, я отвечу, что это затем, чтобы поставить человека в такие условия, при которых он мог бы не переставая стремиться и достигать. [31]

Положение человека, идущего вперёд к благу, которое всё отодвигается от него, подобно тому, что, как говорили мне, делают с упрямыми лошадьми. К оглоблям впереди их утверждают кусок хлеба с солью так, что лошадь чует его, но не может достать. И она тянется и движется, желая достать хлеб, но это самое движение отодвигает хлеб, и так до бесконечности. То же и с людьми: благо никогда не достигается, потому что при достижении одного блага сейчас же представляется новое. А благо – совершенство бесконечное, как Бог.

Какой же из этого вывод?