Левая рука тьмы

Пересекая холмы, Фальк понял, что Дорога все время идет вдоль какого-то большого древнего пути, так как она была прорублена прямо в холмах и даже две тысячи лет не смогли сровнять ее. Но деревья росли уже и на ней, и вдоль нее — сосны и кедры, заросли шиповника на обочинах, бесконечные ряды дубов, буков, орешника, ясеней, ольхи, вязов, и над всеми ними возвышались величавые кроны каштанов, которые теперь роняли свои последние темно-желтые листья. По вечерам он готовил себе ужин из белки или кролика, иногда из дикой курицы, которых ему удавалось подстрелить. Он собирал орехи и жарил их на углях. Два кошмара неотступно преследовали его целый день и заставляли просыпаться в ночи. Ему казалось, что кто-то крадется за ним во тьме. Кого он раньше никогда не встречал. Второй кошмар был еще страшнее. Ему чудилось, что он забыл взять с собой что-то очень важное, существенное, без чего он обязательно должен был пропасть. Он просыпался от страха, стараясь не думать, что это вещий сон. Он знал наверняка: забытое им там, в Доме, «что-то» был он сам.

Когда не было дождя, он разводил костер и жался к нему поближе, сонный и слишком уставший от кошмаров, чтобы брать в руки книгу, которую он нес с собой, книгу под название «Старый Канон», и искать утешения в словах, которые провозглашали: когда все пути потеряны, настоящий Путь вперед открыт. Одиночество было для человека страшно. А он знал к тому же, что он даже не человек, а в лучшем случае что-то вроде существа, которое пытается обрести свое «я», бесцельно скитаясь по Земле под равнодушными звездами. Дни были одинаковы, как близнецы, но все же они были облегчением после длинных осенних ночей.

Он все еще продолжал вести счет дням и на тридцать первый день своего путешествия вышел туда, где заканчивалась Дорога Харенда. Некогда здесь была большая поляна. Он нашел дорогу через густой ежевичник и березовую аллею к четырем обвалившимся башням, которые возвышались над зарослями. Они были увиты диким виноградом, тогда как все остальное пространство вокруг было отвоевано зарослями чертополоха.

Подойдя ближе, он понял, что это за башни. Это были дымовые трубы рухнувшего Дома. От Дома Харенда теперь осталось только имя. Дорога вела к развалинам!

Он задержался на этом месте на несколько часов в поисках хоть каких-нибудь следов присутствия людей. Он переворачивал немногие уцелевшие части проржавевших механизмов, разбитые черепки, более долговечные, чем человеческие кости; попавшийся под руку лоскут сгнившей материи моментально рассыпался при одном его прикосновении. Наконец, собравшись с духом, Фальк стал искать тропу, ведущую на запад от поляны. И увидел какую-то странную площадку в четверть квадратных мили, покрытую фиолетового цвета веществом, напоминающим стекло. Края площадки были присыпаны землей, по всей площадке были разбросаны ветки и листья, но ее поверхность была ровной и гладкой, как если бы на этом клочке земли разлили когда-то расплавленный аметист. Что это было — пусковая площадка какого-то неизвестного летательного аппарата, зеркало, с помощью которого можно передавать сигналы на другие планеты, основание неизвестного силового поля? Но что бы это ни было, именно оно наверняка навлекло на Дом Харенда беду: Синги не могли простить людям такое начинание.

Фальк прошел мимо этого места и продолжил путь, не разбирая дороги. Лес здесь был редким, стройные лиственные деревья не мешали ходьбе. Остаток дня он шел быстрым шагом и с такой же скоростью двинулся в путь на следующее утро. Местность снова стала холмистой, цепи холмов пересекали его путь, вытянувшись с севера на юг. Около полудня он оказался в болотистой долине, окаймленной двумя грядами холмов, с которых стекало множество ручьев. Он стал искать брод через заболоченное пространство. Непрерывно шел сильный холодный дождь. Наконец, ему удалось выбраться из этой угрюмой долины. На его счастье погода стала проясняться. Когда он поднялся на гребень, впереди из-за туч вышло солнце, позолотившее обнаженные стволы и ветви деревьев. Солнечные лучи согрели Фалька, и он продолжал свой путь, рассчитывая разбить лагерь с наступлением темноты. Все вокруг было тихо и спокойно, если не считать падавших с ветвей капель и отдаленного свиста синичек. И вдруг он услышал, точно так, как с своем сне, шаги позади себя, чуть-чуть левее. Поваленный дуб, преграждавший Фальку путь, в одно мгновение стал его крепостью. Фальк укрылся за ним и, держа наизготовку пистолет, громко крикнул:

— Эй, кто там! Выходи!

Долгое время все было тихо.

— Выходи! — приказал мысленно Фальк, но тут же осекся: внезапно до него донесся знакомый противный запах, и из-за деревьев вышел огромный кабан. Он пересек человеческие следы и остановился, низко наклонив голову, обнюхивая землю — нелепая огромная свинья с мощным загривком, острым хребтом, сильными, запачканными грязью ногами. Кабан поднял голову, и на Фалька глянули крохотные мутные глазки.

— Ах, здесь человек, — гнусаво сказало создание.