Лгунья

— Да, – сказала я. – С сестрой повидаться. – Я подумала, что «сестра» должна ее успокоить. Как и меня. Я всегда мечтала о сестре. И мне часто казалось, что она у меня есть. В детстве она занимала достойное место среди моих фантазий. Я даже рассказывала о ней, но знакомые или смеялись, или недоумевали, и я перестала делиться своими «воспоминаниями». Иногда я слышала, как говорю малознакомым людям: «Неужели? Моя сестра согласилась бы с вами». Или: «Забавно, моей сестре это тоже нравится». Но это не имело отношения к той сестре, которая поселилась в моих мечтах. Скорее, мне просто нужно было кем-то замещать себя в трудных ситуациях. Если я не знала, какого от меня ждут ответа, я предварительно толкала в воду воображаемую сестру – посмотреть, утонет или выплывет. На самом деле больше всего я хотела бы иметь сразу двух сестер. Я хотела быть третьей, младшей, той, которая всегда делает правильный выбор и которой в результате достаются все улыбки фортуны.

Кудрявая блондинка кивнула и вывела машину на дорогу.

Я откинулась на сиденье и позволила себя везти. Мы проезжали индустриальные районы – многоквартирные дома, типовые супермаркеты – Интермарше, Леклерк, Магазэн Бют.

— Вы картой умеете пользоваться? – спросила она. – Я хочу сойти с этого шоссе, как только мы выберемся за пределы Парижа.

На заднем сиденье валялся атлас–гид Мишлен.

— Через какой город вы хотите ехать? – спросила я.

— Через Орлеан.

Я нашла на карте Орлеан и поискала Фижак. Я надеялась, что до него многие мили пути, целая вечность, и я смогу пребывать в безопасности еще очень и очень долго.

— А сколько по времени до Фижака? – спросила я.

— Зависит от обстоятельств, – ответила девушка. – А вы спешите?

Она сосредоточилась, обгоняя грузовик. Вела она на большой скорости, слишком близко от машин, которые обходила, но меня это не беспокоило. Мы с ревом пронеслись мимо грузовика. Впереди дорога была свободна, открывался вид на загородные поля и пастбища.

— Нет, не спешу, – ответила я.

— Меня зовут Крис, – сказала она, когда мы свернули с основной дороги на шоссе потише. – Крис Масбу.

— Масбу? Что это за фамилия? Французская?

Она кивнула. Она была старше, чем мне сначала показалось. Сперва я подумала, что ей лет девятнадцать–двадцать, но теперь заметила, что волосы у нее крашеные, лицо изможденное, а вид немного помятый. Кожа сухая, туго натянутая.

— Отец был французом, – сказала она. – Я – нет.

— А меня зовут Марина, – промямлила я в свою очередь. Конечно, никто меня так не называл. Это имя пришло из моих детских фантазий. – «Джеймс», – добавила я. – Марина Джеймс. – «Джеймс» я тоже выдумала. Псевдоним казался мне ясным, определенным и в то же время ничего не значащим. С ним ничего не связано. У меня, конечно, было нормальное имя. Но оно никогда не было мне по–настоящему впору. «Марина Джеймс», – представлялась я незнакомым людям в поездах, зная, что никогда их больше не увижу. Это не

слишком хорошо удавалось. На меня смотрели с недоверием. Была у меня и фамилия. Если, конечно, не считать, что это фамилия моего отца. Так что вряд ли ее можно воспринимать как нечто принадлежащее лично мне. Потом, когда папа умер и мама вышла замуж во второй раз, мне досталась фамилия отчима. А позже, когда я сама вышла замуж, – фамилия мужа, так что я никогда не думала о ней как о своей собственности.

Торопливо, пока она не успела высказать никаких комментариев по этому поводу, я спросила:

— А вы по делам или в отпуск?

— И то, и другое, – сказала она и ткнула пальцем в открытую страницу атласа. – Я хочу ехать по шоссе N20. Не хочу проезжать большие города. А желательно вообще никаких городов. Я, видите ли, не привыкла, что руль слева.

Я удивилась. Мне показалось, с машиной она управляется мастерски. Она вела с небрежной, даже немного вызывающей сноровкой. Именно это меня в ней поразило больше всего – ее уверенность. Меня-то как раз устраивало, что мы не поедем через большие города: я бы с превеликим удовольствием двигалась по самым плохим, удаленным от больших трасс дорогам. Я снова расслабилась. На солнце меня разморило, но я все внимание старалась сконцентрировать на карте – хотела произвести хорошее впечатление. Спустя несколько часов мы остановились перекусить в небольшом городке. Она припарковала машину в тени деревьев, напротив церкви, и мы перешли через площадь к «Кафе де Спор».

— У меня денег нет, – пробормотала я, отвернувшись так, чтобы не услышала девушка–официантка.

Крис заказывала кофе и круассаны.

— Что, совсем нет? Вообще?

— Есть, но чуть–чуть.

— Поесть-то все равно надо, – сказала она неодобрительно. Шея у нее была в грязных разводах и едва заметных морщинках. Пожалуй, я снова поспешила, сделав вывод о ее возрасте. Ей, наверное, как минимум тридцать.

В кафе было полно народу. В конце бара рядом с музыкальным автоматом молодой человек заключал пари, что-то связанное с бегами. Мы сели за переполненный стол. Мужчина рядом со мной читал газету. Я чуть шею не сломала, пытаясь прочесть заголовки. Когда принесли круассан, я машинально проглотила его, даже не почувствовав вкуса.