Либерия

Острый конец топорика с хрустом врезался в затылок стражника, тот вскрикнул, нырнул вперед и рухнул на пол. Клеврец, застрявший в черепе, вывернулся из рук, но доставать его было некогда, и молодой человек выскочил в коридор, по которому уже убегал второй рейтар. Упускать его было нельзя, и Алексей кинулся следом, догнал, прыгнув, обрушился на спину, сшиб на пол, зажимая ладонью раскрытый в крике рот. Пахнуло перегаром, кислым запахом страха, смешанного с вонью немытого тела. Рейтар мычал, брыкался, пытаясь сбросить навалившегося сверху Алексея. Удар по затылку стражника не утихомирил, он только сильнее завозился и вцепился зубами в руку, зажимавшую ему рот. Резкая боль в прокушенной ладони привела в бешенство, Алексей с силой дернул рейтера за подбородок, одновременно надавив коленом между лопаток. Раздался хруст, и мужчина обмяк.

Стараясь не думать о том, что только что, не задумываясь, сломал человеку шею, Алексей кинулся назад в темницу.

На полу валялся первый рейтар с пробитой головой, а на нем, радостно ухая, приплясывал Кузька — Алексей и не заметил, когда тот успел выскочить из-за пазухи. В лапах анчутка держал заляпанный кровью клеврец.

— Ну, ты силен, Леха! — восторженно завопил нечистик. — Как ты его ухайдакал! Р-р-раз — и в башке дырка, а мозги по полу!

— Прекрати! — Алексей сморщился, сглатывая подкативший к горлу комок.

— А че опять не так-то? — обиделся Кузька. — Странный, ты, все же… На, держи, свое оружие.

Молодой человек брезгливо вытер клеврец о штаны убитого и убрал за пояс.

— Надо быстрее уходить отсюда, а то кто бы на шум не прибежал.

Алексей склонился к Лесе, на секунду замешкался, потом стащил с убитого кафтан и, закутав им девушку, поднял на руки.

— Дорогу показывай! — бросил он анчутке и вышел в коридор.

Подземный ход вывел их в подвал то ли полуразрушенного дома, то ли заброшенного амбара на окраине города. Анчутка, высунув морду в рассохшуюся дверь, сказал, что в округе никого нет, и путь свободен. Алексей с тревогой вглядывавшийся в осунувшееся лицо лесавки, облегченно вздохнул.

— Спасибо тебе, Кузьма! — сказал молодой человек. — Если бы не ты, мне бы пришлось тяжело.

— Да ладно тебе! — смущенно махнул лапой нечистик. — Я же просто долг вернул. Ты же меня отпустил, хоть что угодно мог сделать, убить, например, или служить заставить. А за так голозадому я ни в жисть бы помогать не стал. Прощай. Пойду я, а то тут свой хозяин имеется. Набежит — трепку даст.

— Прощай! — кивнул Алексей и направился к выходу.

Погоди-ка! — окликнул его анчутка. — Хочешь, совет дам? Бесплатный.

Ну? — молодой человек остановился, поудобнее устраивая на руках Лесю.

— Брось ты эту лесную девку. Что тебе обычных баб мало? А она… А с ней… Бесполезно все это.

— Да ты что! Как это бросить? — оторопел Алексей. — Что значит, «бесполезно»?

— То и значит! Вот ты куда ее нести собрался? В лес? — Кузька присел на сваленную на полу рухлядь. — Ты, хоть, дерево-то ее знаешь?

— Какое дерево? — не понял молодой человек. Чувство облегчения сменилось страхом.

— А такое! Они же, лесавки-то, в деревьях рождаются, в них живут и в них умирают, засыпают, стало быть. Кабы твоя девка просто ослабела, так в лесу силы набралась бы. А так… — анчутка безнадежно махнул рукой. — Так ты ее не разбудишь. Коли просто в лесу оставишь, она весной прахом рассыплется, молодой травой прорастет. Тоже, конечно, какая-никакая польза… Вот, если бы ее к материнскому дереву отнести, то надежда бы была. Она же, видать, не простая лесавка, раз зимой разгуливала.

Алексей грустно посмотрел на Лесю, стараясь осознать то, что сказал анчутка, но смиряться с неизбежным не собирался.

— Значит, если надо, найду ее дерево! Слушай, Кузьма, у меня к тебе просьба будет. Большая. — Алексей начал устраивать девушку на куче соломы, сваленной у стены. — Знаю я, где ее дерево. Точнее, могу узнать. Сейчас в город схожу за подводой, а ты пока тут побудь, Лесю посторожи.

— Это чегой-то?! — возмущенно вскинулся нечистик. — Я тебе не сторожевой пес, чтобы всяких лесных девок охранять!

— Я тебя, как друга, прошу! Не с ней же мне по городу идти.

Анчутка, уже открывший рот, чтобы продолжить свои возмущенные вопли, поперхнулся и удивленно захлопал своими совиными глазами.

— Как друга?.. Это…как же? Ну, тогда, конечно, посторожу, стало быть… Иди.

Разбуженный посреди ночи Малой долго не мог понять, что от него хочет Алексей, зевал, сонно протирал глаза, озадаченно скреб рыжую шевелюру. Окончательно проснулся он только тогда, когда молодой человек пообещал хорошо заплатить за помощь.

— Ладно, помогу, коли беда случилась. Только ты мошной-то не тряси — не все деньгами меряется. Сказывай, что делать надо.

Из торопливых, спутанных объяснений Алексея Демид понял только, что надо срочно куда-то ехать. Видимо решив, что времени на расспросы нет, он, молча, запряг лошадь, кинул в сани охапку соломы и махнул рукой, показывая, мол, дорогу.

— Что с ней? — испуганно крестясь, спросил коробейник, когда молодой человек вынес лесавку из полуразрушенной хибары. — Померла никак?