Либерия

— Нет, покачал головой Алексей, — пока живая. Только, если ей не помочь, умрет. Ты, представляешь, Малой, они ее связанную в каменном подвале заперли. Сволочи!

— Кто они-то? Что-то я тебя совсем не пойму. Девку-то к знахарке везти? Отваром каким-нибудь напоит, может еще оправится.

— Они-то? — молодой человек не знал, что сказать. Правду? Вряд ли, сейчас это было возможно. Но и врать не хотелось. Хороший человек был Малой, хороший, но принадлежащий своему времени со всеми его предрассудками и суевериями. — Попы протестантские из немецкой слободы. Решили, что она колдунья, сжечь хотели. Я спас, но теперь мне в слободу хода нет. Прибил я там кое-кого.

— Да… — протянул Демид, явно, не знавший, как реагировать на заявление Алексея. — Правильно, видать, говорят, что все еретики сатане служат. Только… куда ж ее теперь?

— Лесю надо вывезти из города, — ответил молодой человек, поудобнее устраивая девушку на соломе, — Тут неподалеку сельцо Воскресенское есть, вот, туда и поедем.

— А чего туда-то? Это ж не сказать, чтобы близко, в лучшем случае, к полудню доберемся. Довезем ли? Не померла бы дорогой? Может, все же, в Москве знахарку сыщем?

— Нет, — покачал головой Алексей, — знахарка не нужна. Там рядом с селом, в лесу… человек живет, он знает, как Лесе помочь. Поедем, давай, быстрее, Демид, очень тебя прошу.

Малой открыл, было, рот, видимо, желая еще что-то уточнить, но взглянул в умоляющие глаза молодого человека, кивнул и щелкнул вожжами.

— Ладно, не переживай так, авось довезем твою красавицу.

— Хороший ты человек, Малой! Я тебе все обязательно расскажу, но только, когда в Москву вернусь. А сейчас не могу.

Алексей слишком мало знал коробейника и опасался, что, поняв, кто такая Леся, он откажется помогать. И это в лучшем случае. А может и попов известить, что, мол, нечисть лесная в городе завелась. Демид пару раз снова пытался начать расспросы, но молодой человек отнекивался, обещая все рассказать потом, и Малой отстал. Всю оставшуюся дорогу он сидел, обиженно насупившись, только время от времени поглядывал на девушку, вздыхал и качал головой.

Недалеко от села Алексей попросил Демида остановиться, сказав, что здесь уже близко, и он сам доберется. Малой с сомнением хмыкнул, но спрашивать ничего не стал.

— Ты не обижайся на меня, — попросил молодой человек. — Я врать тебе не хочу, а правда она не всегда ко времени и к месту бывает. Просто поверь — в том, что я делаю нет ни зла, ни преступления.

— Да ладно, чего уж там, — махнул рукой коробейник. Главное, чтобы твоя Леся жива осталась. Жаль такую красоту в землю закапывать.

— Спасибо тебе, Малой. Век тебе благодарен буду — сказал Алексей, подумав, что в землю лесавку уж точно не закопают.

Глава 13

После шума, гама и постоянного колокольного звона тишина зимнего леса казалась оглушительной, и вкусный воздух, пахнущий морозом и хвоей, очищал легкие от городского дымного смрада. На первых порах бежалось легко даже по глубоким сугробам, а исхудавшая Леся казалась почти невесомой.

Стараясь не потерять путеводное перышко, Алексей нырял под заснеженные еловые лапы, перепрыгивал через поваленные ветром деревья и старался не думать о той судьбе, которая, возможно, ждет лесавку. Она ведь сама ее выбрала. Знала, не могла не знать, чем ей грозит долгое пребывание в городе, и сознательно тратила свою силу. Только молодой человек не мог избавиться от горького ощущения собственной вины, от понимания того, что силу-то девушка тратила ради него. Да и в беду попала, если рассудить, из-за него.

Бег по бездорожью, однако, был утомителен, и скоро Алексей начал уставать, дыхание сбилось, а тело приходилось, буквально, вытаскивать из сугробов. Руки, державшие изрядно потяжелевшую лесавку, одеревенели, от голода и усталости начала кружиться голова, но молодой человек упрямо бежал, хватая ртом обжигающе холодный воздух. Он и рад был немного отдохнуть, перевести дыхание, но боялся упустить из виду перо — без него он бы колдуна не нашел. Алексей успокаивал себя тем, что бежит он довольно долго, и, значит, конец пути близок.

Действительно, скоро деревья расступились, и парень выскочил на поляну с памятным частоколом. Перо затрепетало и опустилось на снег. Черепа на кольях сверкнули красными провалами глазниц, зашипели, оскалились, щелкая желтыми зубами.

— А ну, фу! — раздраженно рявкнул Алексей. — Вы тут еще будете права качать!

Челюсти клацнули, огонь в глазницах черепов потух, и молодой человек, больше не обращая внимания на стражей, побрел к жилищу колдуна.

Шагнув в прогорклый, дымный полумрак избы, Алексей закашлялся, пытаясь сморгнуть выступившие слезы. Колдун, возившийся у печи, даже не повернулся.

— Здравствуй, Чурила, — сказал молодой человек, проходя в горницу и укладывая Лесю на лавку. Тяжело опустился рядом, снял шапку, вытирая вспотевший лоб.

— Да я, вроде, не хвораю, — проворчал колдун. — А вот у тебя, верно, с головой не в порядке. Ты пошто девку сюда приволок?

— Так куда же? — растерялся Алексей, обескураженный столь неласковым приемом.

— В лесу бы оставил. На что она мне сдалась?