Личные истины

Человеком действительно движет жажда любви, но высшая любовь в желании отдать себя без остатка. Фрейдизм не знает любви; иначе он не утверждал бы, будто любовь в обладании и воле к обладанию. Любовь есть воля к потере, не к обладанию.  «Я не могу любить»  значит: «мне некому себя отдать». Ценность – только то, что может быть отдано или потеряно. Поэтому истинные ценности и верная самооценка возможны только там, где есть стремящаяся себя отдать любовь.

***

Настоящий поэт всегда мудрец и пророк. Поэзию можно определить как тонкость чувства в сочетании с мудростью,  а где эти две, всегда присутствует религиозность, хотя и необязательно в церковной оболочке. Поэзия без мудрости и пророчества – игрушка.

***

Сосредоточенность ребенка говорит не только о труде, которого стоит ему восприятие, но и о большей поглощенности вещами, т. е. в конечном счете о более сознательном к ним отношении. Когда ребенок смотрит на звездное небо, он вполне поглощен бесконечностью, чего не скажешь о взрослом. Вещи нужно вбирать в себя вполне, либо не знать вовсе. Так он и делает. Поэтому детство для многих остается заколдованным и неповторимым временем, когда они знали иное небо и иную землю.

***

Несправедливость критики есть мера достоинств критикуемого, во всяком случае в области мысли и в искусстве, когда речь идет о чем-то действительно новом. Новое и не может быть оценено, потому что всякая оценка делается на весах вчерашних ценностей. Критика есть суждение на основе вчерашних знаний. Новое не имеет себе готовой мерки и потому осуждается современностью.

***

Насмешки над трудно отделимой от страха привязанностью собаки неосновательны. Мы нередко любим то, чего боимся. И любовь к Богу

и страх Божий связаны. Способность испытывать страх, как ни странно, говорит о некотором благородстве, тогда как бесстрашие – о низости и неспособности к высшим чувствам. Благородство здесь может быть определено как способность поставить себя ниже некоторого предмета, при сохранении всего самоуважения и достоинства.

***

Только в чистой радости или глубокой тоске нет места для печали. Печаль не обязательна для душевной жизни, но говорит об определенном внутреннем равновесии. Беспечальный либо детски счастлив, либо глубоко, глубоко внутренне несчастен. Беспечальность современного мира вызывает тревогу.

***

Угашение душевной жизни с ее достижениями и борьбой – единственный путь к всеобщему счастью. Быть человеком вообще тяжело. Не случайно проповедь всеобщего довольства совпадает обычно с проповедью животной природы человека. Одушевленное существо бывает счастливо только тогда, когда забывает о своей душе. Самозабвение дается многими способами, единственно достойный из которых творчество. Но тут-то и вопрос: для проповедников довольства нет достоинства, потому что – для них – нет души, Бога, а следовательно и достоинства, и стыда. Душа, Бог, стыд и достоинство теснейшим образом связаны.

***

Доброта – качество не того, кто ищет пострадать, а того, кто, пережив страдание, не ожесточился. Добровольные мученики скорее горды, чем добры. Все настоящие подвиги совершаются нечаянно и против желания самих героев. Не следует думать, будто Христос мечтал о гибели на кресте.

***

Чувство действительности, описанное Мандельштамом в словах: «неужели я настоящий, и действительно смерть придет?», – очень редкое чувство, даже в жизни поэта, но только оно делает возможным творчество и всё, выходящее за пределы жизни. В такие минуты мир перестает казаться «естественным» и снова вызывает удивление. Однако никто, даже и самый гений, не выдерживает постоянной ясности, постоянного сознания; все ищут забытья и находят его. Жизнь не в последнюю очередь состоит в бегстве от ясности сознания, даже у людей творчества.

***

Чтобы жить, нужно перешагнуть через «здравый смысл» и идти дальше. На началах здравого смысла, по замечанию Достоевского, человечество никогда еще не устраивалось, «разве только по глупости». Рационализм не освобождает. Как это ни странно, наибольшей свободой человек пользуется, когда живет и действует, стыдясь и любя, т. е. с Богом в сердце. Как и все нравственные истины, эта истина ретроградна и нерациональна…

***

Большинство людей не прикладывает усилий для исполнения своих надежд и достижения целей, и потом испытывает на них обиду, как будто те в чем-то виноваты. Охлажденные циники не просто презирают мечты, но обижены на свои мечты, это личная обида, и только потому они так презрительно отзываются о мечтах, надеждах и идеалах. Циник вообще презирает людей в меру потерянного самоуважения.

***