Личный счет. Миссия длиною в век

– А ведь Ромка и в самом деле мог крышей поехать, – улыбнулся Александр, закрывая газету. – Сколько я его знаю, всегда крови боялся и всего такого. Вот, помню, в школе еще было…

«Будете сами с собой разговаривать, – ворчливо откликнулся ротмистр, – сами сойдете за душевнобольного».

«Да тут все равно никого нет, – перешел все же мужчина на секретный уровень общения. – Некому меня дуриком считать…»

До вокзала Гар-дю-Норд оставалось еще два часа, вагон скоростного поезда Варшава – Париж был наполовину пуст. Самым сложным в операции «Покойник» было пересечение российско-латвийской границы, но оба компаньона – живой и виртуальный – надеялись, что паспорт и визу еще не успели аннулировать в связи со смертью их обладателя, что и подтвердилось тут же. Пограничники с обеих сторон кордона, прикрывающего шенгенскую зону, не проявили к одинокому путешественнику никакого интереса, а уж на остальных границах – и подавно. Александр волновался лишь об одном: чтобы маму не успели известить о смерти сына до его прибытия, но для этого ее еще надо было найти. Натали клятвенно обещала, что спрячет старушку надежно, и не верить ей не было причин.

При воспоминании о девушке мысли беглеца приняли иной оборот, и ротмистр тут же это почувствовал:

«Мечтаете о встрече со своей пассией? – ревниво осведомился он. – Молодо-зелено…»

«Да, молодо, – согласился Саша. – А кроме того – в собственном теле. Во плоти, так сказать».

«Мечты о плотских утехах, – мгновенно парировал граф. – Признак плебейства».

«Да ладно! Можно подумать, что аристократы вроде вас детей в капусте находили. В брокколи, так сказать».

Виртуальный аристократ промолчал. Видимо, не нашелся с ответом.

«К тому же, – добавил «плебей», – она из ваших».

«Из каких это из наших?»

«Из графьев. Из аристократов то есть. Бабушка ее бежала из России после революции. Не то в семнадцатом году, не то позже».

«В самом деле? – заинтересовался граф. – А фамилию не припомните?»

«Нет, – после минутного раздумья ответил Саша. – Не припомню. Вот фото, которое она мне показывала – да».

«Покажите», – потребовал ротмистр.

Саша пожал плечами и попытался вспомнить виденный мельком портрет: светлое платье, широкая, похожая на цветочную клумбу шляпа, милое личико под ней…

«Вы ничего не путаете? – Александр готов был поклясться, что его вечный спутник взволнован. – Постарайтесь вспомнить точно!»

«Да ничего я не путаю. Вот офицера припоминаю смутно – у него половина лица под ободком была скрыта…»

«Закройте глаза!» – тон ротмистра не терпел возражений.

Перед мысленным взором, помедлив, начало проявляться фото. То самое, что Ланской продемонстрировал при знакомстве. Только тогда лицо дамы, стоящей за плечом сидящего в кресле офицера с саблей, было размытым пятном, а теперь оно обрело черты.

– Обалдеть! – произнес Саша вслух, заставив нескольких спутников по вагону недоуменно оглянуться. – Да это же вы – тот офицер!

«Да, тот самый. А дама, – печально произнес ротмистр. – Моя… как бы выразиться… в общем…»

«Ваша любовница?»

«Как вы смеете, мальчишка!»

«Пардон! – поправился Александр. – Это ваша любимая женщина?»

«Да… Это княгиня М. И, соответственно… – он помолчал, – ваша знакомая – моя правнучка… Это я могу утверждать точно».

– Обалдеть… – только и смог сказать на это мужчина…

Часть вторая. Личный счет

14

– Что вы скажете Моррис, по поводу снижения спроса на автомобильный бензин во Франции?

Руководитель регионального отдела «Уорлд Петролеум» стоял перед столом шефа, словно нашкодивший мальчишка. Господин Хальцер не предложил сесть, что с ним случалось нечасто, а значит, дело было серьезным, очень серьезным.

– Я считаю, что снижение сезонное, господин Хальцер. Сейчас зима, французы стали меньше использовать свои авто…

– Невразумительно, Моррис.

– К тому же в течение года мы наблюдали определенный рост активности русских нефтяных компаний на европейском рынке – «Лукойл», «ТНК», «Роснефть»…

– Как я и полагал, вы не в курсе, Моррис. Послушайте, что скажет наш эксперт. Господин Айцельн, пожалуйста.

Приглашения сесть не последовало, но Томас Моррис был человеком нестарым, спортивным и легко мог постоять. Просить о чем-либо, даже у самого шефа, он считал постыдным. Это было его правилом, и благодаря ему в том числе парнишка из Бристоля, не имеющий богатых родственников и высокопоставленных покровителей, сумел к тридцати пяти годам подняться до представителя транснациональной корпорации в одной из крупнейших стран Евросоюза. И пока что у господина Хальцера, руководителя европейского бюро компании, не было поводов выражать ему свое недовольство.

«Посмотрим, чего стоят эти нападки, – невозмутимо подумал англичанин. – И заодно подумаем, чем мы можем на них ответить».