Лидерство по-русски

Советский Союз был в чем-то запрограммирован на распад самой формулой своего национально-государственного устройства. В основе его было деление народов на неравноправные категории. К «первосортным» относились крупные этносы, имевшие выход на границы государства, – они получали статус нации и право на формирование союзной республики. Меньшие по численности и непограничные считались народностями и могли создавать автономии. Прочие не имели государственности. Таким образом, статус нации накрепко связывался в сознании масс и элит с обретением той или иной формы государственности, что определяло «сорт» того или иного народа. Эта конструкция, которая могла существовать только в условиях, когда ее основы нельзя было даже поставить под вопрос, венчалась «правом нации на самоопределение вплоть до отделения», которым не собирались пользоваться. Об этом конституционном принципе тут же вспомнили, когда ведущие скрепы Советского государства – компартия и спецслужбы потеряли свое былое могущество.

В декабре 1991 года СССР прекратил свое существование, дав рождение 15 новым независимым государствам. Кому-то этот факт понравился.

«В России не нашлось ответственной политической силы, которая отважилась бы заявить, что с точки зрения целей самосохранения и воспроизводства русского народа распад СССР явился самой крупной удачей за последние полвека».

Егор Тимурович Гайдар

А Владимир Владимирович Путин

назвал распад СССР «крупнейшей геополитической катастрофой XX века». Эти слова вызвали бурю возмущения за рубежом. Конечно, если распадается чужая страна, особенно если с ней воюешь много веков, в этом трудно разглядеть трагедию. Но распад своего Отечества иначе как трагедией назвать нельзя.

«В сознании честных русских людей счастье Родины не может быть приобретено путем ее расчленения».

Антон Иванович Деникин

Советский Союз был формой существования России в XX веке.

«Мы обычно уж если начнем куда-то вступать, так обязательно куда-нибудь и наступим!» Ельцинизм

Распад СССР открыл принципиально новый этап в развитии страны. Мировая система, основанная на биполярной конфронтации, ушла в прошлое, и Россия перестала быть одним из ее полюсов. Одновременно она утратила статус сверхдержавы, которой являлся Советский Союз. На долю Российской Федерации, правопреемницы СССР, пришлось 4/5 его территории, но лишь около половины населения и хозяйственного потенциала.

Территория Российской Федерации (17 млн кв. км) заметно меньше, чем СССР (22,5 млн). Однако, составляя уже не 1/6, а лишь 1/8 суши, Россия по-прежнему остается самой крупной страной в мире. При этом ее географический центр заметно сместился на север и восток – из Новосибирской области в Эвенкийскую Республику (Красноярский край), а центр сосредоточения населения – с 52° северной широты на 55°30′.

Крушение Советского Союза было неожиданностью даже для новой российской власти, которая сама активно приближала это событие. Вновь исключительно много зависело от первого лица. Борис Николаевич Ельцин воссоздал государственный механизм, разрушенный вместе с Советским Союзом, запустил демократические механизмы, разгромил бастионы КПСС и старый партаппарат. Одолел Съезд народных депутатов, не остановившись перед расстрелом парламента осенью 1993 года и уничтожением одного из главных атрибутов предшествовавшей эпохи – Советов. Вслед за этим последовала подготовка новой Конституции и избрание нового двухпалатного парламента – Совета Федерации и Государственной думы. Принятая референдумом Конституция зафиксировала основополагающие демократические права и свободы, но наделила президента такими полномочиями, которым позавидовал бы любой его коллега. При этом Ельцин стоически терпел критику и не давал оснований заподозрить себя в покушении на свободу слова.

Но его месяцами не бывало на рабочем месте. Такой центр влияния, как «семья» президента, играл порой бо́льшую роль, чем предусмотренные Конституцией институты. Крупный бизнес через каналы «семьи» участвовал в руководстве страной, назначении министров, принятии законов, избрании губернаторов на своих «вотчинных» территориях, пользовался широким доступом к государственным ресурсам, но не обрел привычки платить налоги.