Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

Я захохотал над абсурдностью ситуации, прикрывая рот ладонью, и махнул ему, чтобы помолчал. Кандагар прислал мне пустой контейнер.

Джон не знал, что и сказать. Судя по выражению его лица, он, видимо, решил, что я тронулся умом.

Но я пока еще был в своем уме. Просто я вдруг почувствовал себя так, словно оказался в шкуре капитана Йоссариана из «Уловки 22»[3].

Вернувшись в оперативный пункт, я проверил по Скайнету местонахождение Борта 203, после чего позвонил НАСА — командиру эскадрильи в Кандагаре.

— Привет, НАСА, — поприветствовал я его, когда он взял трубку.

— Привет, Белка, — отозвался он. — Как дела?

— Нормально, — ответил я. — Спасибо, что прислали нам новую «птичку».

— Да нет проблем, — сказал НАСА. — Надеюсь, она прибыла в целости и сохранности.

— Да не совсем.

— Ну-ка повтори!

— Мы получили контейнер от Борта 203.

Несколько секунд НАСА молчал. Было слышно, как он щелкает клавишами у себя на компьютере.

— Два Ноль Три в данный момент летает тут у нас, — сказал наконец НАСА.

Скайнет проинформировал его, что летательный аппарат находится в небе где-то над Афганистаном.

— Я знаю.

— Ладно, сейчас разберусь, в чем там дело, — ответил он и положил трубку.

Через некоторое время НАСА мне перезвонил и объяснил причину казуса. Пустой «гроб» по ошибке отправили на склад, на котором хранились контейнеры с самолетами. Когда от ЦЕНТКОМа поступило распоряжение о переброске к нам «двести третьего», контейнер забрали со склада и отправили по месту назначения. Никто его не взвешивал. Транспортный самолет впустую отмахал больше 3 тысяч километров с пустым ящиком на борту. Но что еще хуже, в грузовом отсеке транспортника контейнер занимал пространство, на котором уместились бы как минимум два стандартных грузовых поддона. Из-за нашего пустого «гроба» кто-то другой не дождался своего груза.

Логистик, отвечавший за пересылку нам беспилотника, был немедленно уволен. Однако это не решало проблему: нам все равно не хватало одного летательного аппарата, в то время как Оперативная группа остро нуждалась в нашей помощи. Передо мной все еще стояла задача обеспечить Оперативной группе подкрепление, но для ее решения не было достаточного количества беспилотников или хотя бы запасных частей к ним.

Если не погода портила нам жизнь, то это делал дефицит запчастей. Какой-то умник из отдела планирования ВВС решил, что отправлять нам снабженческие грузы будет дешевле не военными транспортниками, а обычными коммерческими самолетами.

Проблема для нас состояла в том, что мы были одним из последних звеньев логистической цепочки, получая свои грузы на добрых две-три недели позже других эскадрилий, базирующихся в Афганистане. На то, чтобы доставлять нам запчасти, уходило банально дольше времени, поэтому у командования не было ясной картины наших потребностей. Мы едва сводили концы с концами после того, как гражданский авиаперевозчик потерял нашу месячную партию груза где-то в Бельгии. К тому же неизбежные задержки возникали и на джибутийской таможне.

Ну, по крайней мере в охоте на аль-Авлаки наметились некоторые положительные сдвиги. Оперативная группа напала на след одного из деятелей террористической сети, который мог привести нас к американскому террористу. Командование хотело задействовать в этой операции три летательных аппарата, чтобы один из них в любое время суток находился над целью. Я вызвал Джона к себе в кабинет. Пока что ему удавалось обеспечивать полеты наших «Хищников» для выслеживания контактов аль-Авлаки, но выглядел он очень уставшим.

— Нам придется «раскулачить» неисправные самолеты, чтобы остальные могли летать, — заявил я ему.

Это был радикальный шаг, но лишь так мы могли обеспечить бесперебойный ход операции. Я приказал Джону и его механикам разобрать самые «убитые» беспилотники, чтобы использовать их детали для ремонта остальных летательных аппаратов. В конечном счете пришлось «распотрошить» пять из семи БПЛА эскадрильи.

Пока Джон разбирал беспилотники, я позвонил в штаб Оперативной группы. Дать им три самолета я не имел никакой возможности. Надо было сократить это количество до двух. Мотивировка у меня была простая. Что предпочтет Оперативная группа: три потенциально ненадежных БВП (боевых воздушных патруля) либо два, но которые будут летать строго по запланированному графику?

Они выбрали второе.

Моя команда авиатехников из Холломана наладила работу эскадрильи менее чем за два месяца. Операции проходили гладко. Оперативная группа оценила результаты нашей работы и готова была дать нам некоторые поблажки. Сыграло роль и то, что я был готов идти оперативникам навстречу и выжимать из своей эскадрильи все, что было возможно. Выполнение операции было моей главной целью, и сокращение количества задействованных в операции самолетов с трех до двух позволяло мне ее добиться.

Один из представителей ООЦ позвонил мне после того, как я проинформировал их о внесенных в операцию коррективах.

— Мы чем-нибудь можем вам помочь?

— Ничего не надо, — ответил я.