Лимб (СИ)

— Рыжая, у нас только четыре спальных мешка, так что придётся тебе сегодня мёрзнуть, — сообщил Райт, заворачиваясь в один из растянутых тюфяков и обнимая винтовку. — Но костёр-то ты не зря распалила, а? Ночи здесь о-очень холодные.

— Станет ещё холоднее? — нахмурилась я, ёжась от холода.

Райт глухо рассмеялся:

— И ты даже не представляешь насколько!

В надежде услышать опровержение, посмотрела на Эллисон, но та лишь с сочувствующим видом пожала плечами:

— Во всех секторах так по ночам: либо до смерти холодно, либо жарко до невозможности.

Я выбрала дерево поближе к костру, опустилась на землю, прислонившись спиной к шершавому стволу, и пустым взглядом уставилась на огонь.

«Я умерла. Я умерла, — раз за разом повторяла про себя и, таким образом справляться с мыслями получалось довольно неплохо. — Алек меня убил. Мой Алек. Меня убил. Тот, кого я любила больше всех на свете. Тот, кому доверяла… Мальчик с солнечными глазами, убил меня».

Слёзы сдерживать было бесполезно, так что я даже не пыталась, единственное с чем сражалась, это со всхлипываниями; не хотелось привлекать к себе внимание здешних обитателей, которые и без того не рады моей персоне.

Чёрт, как же это больно. Как же больно понимать и мириться. Как же сложно убедить себя в том, что меня больше нет. Что мама льёт слёзы и убивается от горя. Отец наверняка вернулся с командировки раньше времени, чтобы похоронить своего единственного ребёнка. А Алек… даже не знаю, что сейчас происходит с ним. Что он сделал потом? Сбежал? Сдался полиции? Где он сейчас?.. Какие оправдания выдвинул на мой счёт? Что сказал моим родителями, которым был всё равно, что сын. Которые грезили нашей свадьбой и наверняка думали о внуках.

Он лишил меня жизни. Лишил будущего. Алек запер меня в месте, о существовании которого никому ничего не известно. Из этого места не выбраться, а если это и возможно, то куда? Что будет, пойми я причину, по которой здесь оказалась? Кто будет решать, куда отправлять меня дальше. Бог? Или же Дьявол?.. Кто стоит за этим местом?..

С ума сойти. Я и вправду в это верю. Я в Лимбе. Я умерла!

Слёзы неугомонно сбегали по щекам и с быстрым ритмом капали с подбородка, так что я не успевала смахивать их рукавом влажного свитера. Тело дрожало от холода, болезненная куча мыслей взрывалась в воспалённом мозгу, умоляющем об опустошении. Хотелось забыть всё, ничего не чувствовать. Не знать этой боли от предательства и разбитого сердца.

— Мика, ты в порядке?

Смахнула слёзы и распухшими глазами посмотрела на Эллисон.

— Да, — ответила хрипло и едва слышно.

Девушка накинула мне на плечи край раскрытого спального мешка, укрылась сама и присела рядом.

— Как она? — я кивнула на спальник, в котором лежала Джоан.

— Спит, — ответила Эллисон, — с ней всё будет в порядке, не вини себя. Ты вроде как ей жизнь спасла…

— Да я и… — замялась. Разумеется, кроме меня больше винить некого, но я ведь не намеренно всё делала. Я даже не знала, что делаю!

— Всё в порядке, — утешающе прошептала Эллисон, заглянув мне в лицо ясным взглядом.

— А ты почему не спишь? — поинтересовалась я, меняя тему.

— Я спала прошлой ночью. В Лимбе сон не такая уж и необходимость. Трёх часов в несколько суток вполне достаточно, чтобы чувствовать себя бодро.

Брови невольно приподнялись:

— Так я могу не спать?

— Ты здесь первый день, — нравоучительно напомнила Эллисон, — так что на твоём месте, я бы всё-таки отдохнула. Тем более что температура быстро понижается, а во сне, поверь на слово, это не так уж и чувствуется.

— Какая-то ненормальная здесь погода, — я отвела взгляд к костру.

Эллисон невесело усмехнулась:

— Здесь всё такое.

— И куда ушёл главный… — чуть не сказала «ненормальный», — Тайлер в смысле?

— Проверяет территорию на наличие сущностей. Я уже говорила тебе: Тай лучше всех чувствует их присутствие.

Я всё ещё смотрела на огонь завороженным взглядом:

— Сколько он здесь?

— Говорят, больше десяти лет, — не сразу ответила Эллисон.

— Говорят?

Плечи Эллисон дёрнулись в беззвучном смешке, и она предостерегающе взглянула мне в глаза:

— А ты попробуй спросить у него об этом.

— Убьёт что ли? — И я бы даже не удивилась положительному ответу.

— Не убьёт. Но здесь не часто говорят об этом, — Эллисон получше завернулась в спальный мешок, едва ли не натянув его на нос. — Это вроде как негласное правило: в Лимбе, вопрос о том, как ты умер - запрещённый вопрос.

— Вы не говорите об этом?

— Говорим, но только если сами этого хотим. Так что если собралась спросить у Тайлера, как он умер, советую забыть об этом. Он не из тех, кто любит заводить друзей и делиться с ними сокровенным.

— Но почему? — я искренне не понимала. — Что такого в вопросе о смерти?

Эллисон поджала губы и вновь выдержала паузу. Грусть появилась в её искрящихся от костра глазах:

— Потому что для таких как Тай, воспоминание о собственной смерти, практически единственное, что он о себе помнит. Чем больше времени заблудший проводит в Лимбе, тем сильнее срастается с этим местом. Лимб забирает их — воспоминания о том, какими мы были людьми. Потому что мы больше никто. Нет нас. Всего лишь заблудшие.