Линга Шарира. Третье возрождение Феникса

Когда старший смены добрался до пятого сектора, в коридоре толпились человек шесть охранников и насмерть перепуганная секретарша, которая, как обычно, задержалась на работе дольше положенного. Старший смены рывком распахнул дверь и остановился, ошарашенный увиденным. Привычный унылый казенный вид сменился ночным кошмаром. Коридор выглядел так, словно здание только что подверглось ковровой бомбардировке.

— Мать его так, — только и смог выговорить «первый», вытирая мгновенно вспотевший лоб. А ругаться было из-за чего. Весь пол был усыпан штукатуркой, обрушившейся с потолка. Одна из ламп висит поперек коридора на проводе и сверкает искрами. Еще две валяются на полу. Стены изуродованы пулевыми отверстиями, следами когтей и частичными обрушениями кирпичей. Все это покрыто черной слизью, грязью и копотью. Несколько дверей выбито, в кабинетах старших офицеров тоже видны следы беспорядка.

— Что здесь было? — едва слышно выдохнул «первый».

«Четвертый», молодой спортивный парень лет двадцати пяти, пожал плечами:

— Трудно сказать. Очень напоминает инсталляцию, которую я давным-давно видел в музее Советской армии — битва под Сталинградом.

«Первый» отмахнулся, подошел вплотную к стене и поковырял пальцем круглое отверстие.

— А ведь следы от пуль. Если не ошибаюсь, — он на секунду замолк в раздумьях, — очередь из калаша. И не одна. Рожка четыре выпустили только в эту стену. Да здесь было целое сражение.

— Тут такой шум должен был стоять, что на все здание было бы слышно.

Секретарша попробовала возразить.

— Да нет. Я ничего такого не слышала. Домой собралась уже, слышу ваш, этот, — она кивнула на «четвертого», — в коридоре матерится. Сунулась, а там ступить некуда…

«Первый» снова потянулся к кнопке рации.

— Альбертыч, прием.

— Слушаю вас, первый, — мгновенно отозвался динамик.

— Отправляй всех на обход своих владений. Только мухой! Мне нужен детальный отчет о масштабе разрушений. Хотя бы в двух словах. Мне генералу отчитываться. Что я ему скажу?

«Первый» развернулся к «четвертому»:

— Где твоя дыра в лес? Показывай!

— Нет ее, — мрачно буркнул парень, — была дыра. Но очень недолго. Секунд десять-пятнадцать. Не больше. Потом исчезла. И не лес там был, а внутренний двор средневекового замка. Дорожки, клумбы, деревья такие, ухоженные. Был рыцарь в тяжелых доспехах с двуручным мечом. И еще два человека с ним, наверное, оруженосцы, или как там они называются, я не знаю. Тех я толком и не рассмотрел. Я когда дыру увидел, то обалдел от невозможного зрелища. Естественно, я на рыцаря уставился. А он поворачивается и смотрит, прямо в меня… Жутко так смотрит, как кот на мышь. Я тогда с перепугу из пэ-эма шмальнул в потолок, и дыра мгновенно захлопнулась.

— Идиот ты, «четвертый», допился до белочки.

— Ей богу, не пил, командир. Хочешь, матерью поклянусь?

— Да теперь уже один хер… клянись, не клянись…

Россия. Москва. Садовое кольцо. 28 марта 2003 г. 18:04

Личная квартира генерала Иванцова.

— Алло. Иванцов. Слушаю! — рявкнул генерал в телефонную трубку.

— Товарищ генерал, — извиняющимся голосом сказала трубка, у нас ЧП.

— Что там у вас, только коротко. Мы в театр опаздываем.

— Извините, товарищ генерал, — голос в трубке звучал испугано-плаксиво, — театр видимо придется отложить. У нас очень крупное ЧП. Вам нужно приехать.

— Подробнее, — рявкнул генерал.

— Не по телефону, — ответствовала трубка.

— Ясно, — генерал помрачнел как туча в осенний день, — высылай машину.

— Ждет у подъезда, — мгновенно отозвался начальник охраны.

— Отбой, — прорычал генерал и швырнул ни в чем не повинную трубку на рычаг, — сейчас всех к хренам собачьим уволю!

Повернулся к жене. Дородная особа бальзаковского возраста, с мощным бюстом и слоновьими ногами, воззрилась на мужа с лютой ненавистью на лице.

— Извини, дорогая, на работе чэ пэ.

— Черт бы побрал тебя и твою проклятую работу, — сказала она пухлыми, ярко накрашенными губами, и демонстративно отвернулась.

Россия. Москва. Большой Кисельный переулок. 28 марта. 2003 г. 18:51

— Каковы масштабы разрушений? — генерал играл желваками…

Когда четверть часа назад он поднялся на четвертый этаж, его лицо вытянулось, побледнело и покрылось серыми пятнами.

— С кем вели бой? — спросил он после десятисекундной паузы.

— Это не мы, — ответствовал начальник охраны.

— А кто? — генерал развернулся всем немалым корпусом в сторону подчиненного. Начальник охраны, проработавший в этой должности почти шесть лет, испуганно втянул голову в плечи, и пролепетал еле слышно:

— Неизвестно.

— Каким хреном занимались твои подчиненные в это время? Пьяные дрыхли в вахтерке?

— Никак нет, — оправдывался охранник, — с этажа не раздавалось ни единого звука до тех пор, пока не сработали датчики вибрации.

— Ни единого звука, говоришь? Это что? Калашников! Тут рожков двадцать расстреляли. Такой тарарам стоял, что, наверное, все Садовое кольцо слышало.

— Может глушитель? — пробормотал начальник охраны оправдательно.