Линкольн, Ленин, Франко: гражданские войны в зеркале истории

Наибольшей известностью из них пользовались получившие в Республике генеральские звания Эмиль Клебер (Манфред Штерн) и Пауль Лукач (Мате Залка, он же Бела Франкль). Оба они были уроженцами Австро-Венгерской империи, ветеранами Первой мировой войны. В русском плену они стали коммунистами и затем прошли школу революционных войн на двух континентах – в России, Турции и Китае. Собственно в Советском Союзе они не могли иметь генеральских званий. Они были способными полевыми командирами, популярными в подчиненных им 1‑й и 2‑й интернациональных бригадах[131]

. Подобно Листеру, они не чуждались саморекламы. Стратегических талантов у них, в отличие от Франко и Горева (см. ниже), не было. Но в кризисные ноябрьские дни 1936 года бригады Клебера и Лукача помогли отразить генеральное наступление националистов на Мадрид (впрочем, их роль в обороне столицы была преувеличена международной коммунистической пропагандой). Затем они в разное время сражались на Арагонском фронте.

Эмиля Клебера на рубеже 1936 и 1937 годов иностранные репортеры и обозреватели возвели в ранг творца истории, окрестив его «человеком, который спас Мадрид». Сам он возражал против подобных определений, но, вероятно, без должной настойчивости. Однако в его пользу говорит то, что, будучи наблюдательным человеком, Клебер вовремя – в середине войны сигнализировал о подозрительном образе действий начальника генерального штаба Рохо и предсказал будущее предательство полковника Касадо. Клебера поддерживало руководство испанской компартии во главе с Хосе Диасом и рядовой состав интернациональных бригад, но он не пользовался доверием республиканских военных вроде Миахи и Рохо и, что хуже, симпатиями функционеров Коминтерна и советского посольства[132]

. На четвертом месяце пребывания в Испании генерал оказался в клубке политических интриг. В поступавших в Москву донесениях/доносах сообщалось, что «спаситель Мадрида» зазнался: примеривается к прижизненному памятнику и якобы замышляет военный переворот. По аналогии с бонапартизмом был скомпонован и пущен в оборот термин «клеберизм».

После пребывания на неподвижном Андалузском фронте и безрезультатной Сарагосской операции, в неуспехе которой Клебер был виновен наравне с Кампесино, Листером и Сверчевским, его отозвали в Советский Союз, где он был арестован, осужден по обвинению в троцкизме, затем арестован вторично и закончил жизненный путь в концлагерном Озерлаге в 1954 году. Реабилитация видного защитника Мадрида, последовавшая в 1965 году[133]

, прошла незамеченной. Отечественные мемуаристы и вслед за ними историки долго и дружно умалчивали о Клебере.

Лукача же после его гибели в бою на Арагонском фронте, напротив, немедленно возвеличили – в Советском Союзе и затем в родной Венгрии его включили в пантеон героев испанской гражданской войны и сделали героем многих книг и биографического художественного фильма. Биографы и сценаристы охотно обыгрывали его положительные качества – коммуникабельность и заботу о подчиненных, умение поддерживать дисциплину без репрессий. Они, как правило, умалчивали о слабых сторонах в деятельности генерала (например, о его хроническом пренебрежении разведкой и о «пиратском самоснабжении» 2‑й интербригады в ущерб другим фронтовым соединениям, особенно чисто испанским, в чем Лукача обвинял, например, другой коммунист – генеральный инспектор бригад Луиджи Лонго).

Не столь прославленным был генерал Вальтер (Кароль Сверчевский) – урожденный поляк, который после участия в нашей Гражданской войне на стороне красных стал командиром РККА, а затем деятелем разведки Коммунистического интернационала. Вероятно, из всех советских граждан, причастных к испанской войне, Вальтер пробыл в Республике самое продолжительное время (ноябрь 1936 – май 1938 года). В ранге бригадного, затем дивизионного командира он последовательно сражался в четырех регионах – Андалузии, Кастилии, Арагоне и Леванте, сдружился с Модесто. Он же стал и одним из первоначальных исследователей военных аспектов испанской войны. Если Листер, Кинделан, Клебер, Модесто, Рохо и Касадо оставили воспоминания, то Вальтеру принадлежит кандидатская диссертация о Сарагосском сражении 1937 года, которую, правда, трудно отличить от мемуарного очерка.