Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина

Считая себя либеральным консерватором (скорее так, чем консервативным либералом) по взглядам и политической практике, я с самого начала видел идеологический потенциал «Родины», который мог привести (и еще может?) ее в поле по ту сторону «правого» и «левого». Основания у меня были. Как я и говорил, для описания/опознания новых российских партийных идеологий стоит обратиться не к современным западным учебникам, а к тому уникальному материалу, который был накоплен русскими политическими философами в первой половине ХХ века. Эти философы теоретизировали на основании осмысления уникального опыта русской революции и Гражданской войны, сквозь которые они прошли. И непосредственное отношение к предмету нашего разговора имеет статья С. Л. Франка «По ту сторону “правого” и “левого”»[68], написанная им еще в 1930 году по заказу П. Б. Струве. Это было время, когда Франк вслед за Струве и вместе с Ильиным и некоторыми другими философами формулировали основные положения, готовили каркас уникальной для того времени идеологии — либерального консерватизма.

О том, что понятия «правого» и «левого» были неприменимы к политической жизни Европы уже в те годы, Франк заявляет с самого начала. Отвечая на вопросы, что такое «правое» и «левое» и к какому из этих двух направлений надо причислять себя, Франк пишет: «Еще совсем недавно ответ на первый вопрос был ясен для всякого политически грамотного человека. Ответ на второй вопрос для нас, русских, тоже не возбуждал сомнений до 1917 и тем более до 1905 года. “Правое” — это реакция, угнетение народа, аракчеевщина, подавление свободы мысли и слова, произвол власти; “левое” — это освободительное движение, освященное именами декабристов, Белинского, Герцена, требования законности и уничтожения произвола, отмены цензуры и гонений на иноверцев, забота о нужде низших классов, сочувствие земству и суду присяжных, мечта о конституции. “Правое” есть жестокость, формализм, человеконенавистничество, высокомерие власти; “левое” — человеколюбие, сочувствие всем “униженным и оскорбленным”, чувство достоинства человеческой личности, своей и чужой. Колебаний быть не могло. “У всякого порядочного человека сердце бьется на левой стороне”, как сказал Гейне».

Характеристики «правого» и «левого», сделанные Франком, были абсолютно типичными для начала ХХ века. Под ними мог бы подписаться каждый русский интеллигент. А теперь попробуйте применить их к тем, кого сегодня называют «правыми» (например, СПС и «Яблоко») и «левыми» (например, КРПФ). Получается?

Детально проанализировав с философской точки зрения классические понятия «правый» и «левый», Франк пришел к выводу, что их недостаточно для описания реальной политики в современном мире. Даже если под этими категориями понимать «консерватизм» и «реформаторство» в общесоциологическом смысле: с одной стороны, склонность охранять, беречь уже существующее, старое, привычное, с другой — противоположное стремление к новизне, к общественным преобразованиям, к преодолению старого новым, то мы не найдем места для «центрального» направления (не «правого» и не «левого»). А ведь это центристское, сказали бы мы сейчас, направление не есть какое-то нелепое сочетание первых двух направлений. Оно «качественно отличается от них тем, что в противоположность им его пафос есть идея полноты, примирения».

Здесь Франк делает следующий шаг в поисках новой системы координат и утверждает, что «различие между «правым» и «левым» менее существенно, чем различие между умеренностью и радикализмом

(все равно, правым или левым). Радикализмом — как правым, так и левым — является такое умонастроение, в рамках которого как сохранение старого, так и стремление все переделать по-новому идут «наперекор жизни». Оба не считаются «с органической непрерывностью развития, присущей всякой жизни, и поэтому вынуждены и хотят действовать принуждением, насильственно — все равно насильственной ли ломкой или насильственным “замораживанием”». «И всяческому такому, “правому” или “левому”, радикализму противостоит политическое умонастроение, которое знает, что насилие и принуждение может быть в политике только подсобным средством

, но не может заменить собою естественного, органического, почвенного бытия». И я считаю, что политическое умонастроение, которое находится по ту сторону «правого» и «левого» и чуждо при этом политическому радикализму в том смысле, как он описан Франком, может стать той матрицей, из которой родится внятная идеология партии «Родина». Хотя пока что — по тактическим мотивам — политическое поведение «Родины» (это не то же самое, что идеология, но они связаны между собой) можно охарактеризовать скорее как радикальное, а в такой ситуации реализоваться в принципиально новом поле «по ту сторону “правого” и “левого”» практически невозможно.

* * *