Лиса под прикрытием

Он донес меня до дивана, уложил и стал стягивать коньки. Рядом примостилась необутая Карин. Она дрожала. Я понимающее улыбнулась.

Да уж, натерпелись страху. Теперь я в горы ни ногой, по крайней мере, до лета. Теперь, главное, убраться отсюда.

В это время Самуэль пытался открыть дверь. Не выходило. Тогда он поднялся на второй этаж, и некоторое время провел там. Я слышала его тихие ругательства и скрип.

Вскоре он вернулся, был напряжен и расстроен.

– Что случилось? – спросила Юлиана, зябко ежась.

– Не хочу пугать, девочки, но, похоже, нас завалило. Я не могу открыть дверь, да и окно наверху тоже.

Тихонько ойкнула и осела Юлиана. К ней тут же подбежала Карин.

– Мамочка, что с тобой?!

– Ничего, – прошептала она. – Просто устала.

Самуэль помог сестре подняться и усадил на все тот же диван. Карин прижалась к материнскому боку. Теперь мы втроем с надеждой смотрели на единственного мужчину и защитника. Ему явно было не по себе, но он старался этого не показывать.

– Паниковать рано. Еды у нас полно, вода тоже рядом, если что, растопим снег. Дров, правда, маловато, будем экономить. Придется некоторое время пожить всем вместе внизу.

Никто не стал спорить.

– Все будет хорошо. Лавина – само по себе событие из ряда вон, скоро сюда прибудут спасатели, чтобы проверить. Кроме того, Гордон знает, куда мы уехали. Если к завтрашнему вечеру не вернемся, он подымет на уши все службы.

– Да, конечно, ты прав, – кивнув, сказала Юлиана.

Правда, уверенности в ее голосе я почему-то не слышала.

– Так что, девочки, не дуем губки. Представим, что мы мохнатые кноты из сказок? Да, Карин? Где там у нас живут кноты?

Девочка встрепенулась.

– В ледяных пещерах.

– Точно! И чем они занимаются?

– Ищут сокровища, много кушают и спят! – захихикала девочка.

– Вот видишь, сколько разных занятий. Уверен, ты не будешь скучать. Пока я ищу сокровища, ты займешься всем остальным.

– Но дядюшка, так нечестно! – возмутилась Карин. – Я тоже хочу искать сокровища!

– В другой раз, дорогая. А пока мама с Мари занимаются обедом, принеси-ка вещи из своей комнаты.

Девочка еще немного подулась и все же побежала наверх. Когда ее шаги стихли, Самуэль повернулся к нам.

– Не хотел говорить при ней, но у нас проблемы.

Мы с Юлианой затравленно переглянулись.

– Дом трещит. Слышите?

Я невольно прислушалась. И правда, отовсюду слышался мерзкий треск.

– Снега слишком много, а крышу я так и не переделал. Боюсь, она не выдержит давления, и тогда…

– И тогда нас засыплет, – прошептала Юлиана.

– Да. Я не знаю, успеют ли спасатели откопать, ведь нас еще нужно найти. О точном расположении дома знаем только мы. Гордон был здесь только однажды, много лет назад.

Юлиана всхлипнула.

– Что можно сделать? – спросила я, чувствуя, как от страха меня потрясывает.

– Нужно как-то дать о себе знать.

Некоторое время мы молчали. Никто не придумал, как подать сигнал, не угробив нас при этом.

– Ладно, нужно что-то поделать, иначе сойду с ума от мыслей, – сказала я. – Пойду приготовлю поесть.

Юлиана тоже убежала наверх – собирать и переносить свои и дочкины вещи. Самуэль стоял возле разбитого окна и задумчиво тыкал пальцем в снег. Мне хотелось хоть как-то его приободрить, но слова не находились. Поэтому я просто обняла со спины, прижалась, вдохнула знакомый аромат. Он накрыл мои скрещенные руки своими, чуть сжал.

– Мы справимся, – тихо проговорил он.

– Справимся, – эхом повторила я.

Спустя час обед был приготовлен. Еще через полчаса – съеден. Юлиана и Карин обосновались на первом этаже, заняли диван. Самуэль исследовал дом, становясь все угрюмее. За ним, будто хвост, носилась племянница. Я не мешала, от нечего делать уселась на шкуры рядом с камином и смотрела на огонь. Вскоре рядом присела Юлиана. Некоторое время она молчала, а потом решилась заговорить.

– Спасибо, Мари.

Я с удивлением посмотрела на нее.

– За что?

– За спасение Карин.

– Юлиана…

– Ты могла бросить ее там, спасаться самой. И никто бы тебе слова не сказал, в такие моменты человек становится другим.

Но я-то не человек, Юлиана. Правда, ты этого не знаешь.

Вслух я сказала другое:

– В тот момент именно Карин помогла мне дойти. Я вцепилась в нее, будто в спасательный трос. Так что, Юлиана, тебе нужно благодарить свою дочь, не меня.

Юлиана кивнула и вдруг заплакала. Мне ничего не оставалось, как обнять ее.

– Все будет хорошо. Ради дочки ты должна быть сильной.

Как и мы все.

Наступила ночь. По крайней мере, часы Самуэля говорили об этом. Юлиана с дочкой уже спали, намаявшись за день. Я уснуть не могла, пялилась в темноту, слушала стоны дома. А он именно стонал, из последних сил сдерживая снег. Самуэль лежал рядом, его дыхание было спокойным, он не шевелился. Но почему-то я знала, он тоже не спит.

Прошла ночь, прошел день и еще одна ночь. А следующее утро принесло еще одно неприятное известие. Заболела Карин. У малышки был жар, щеки раскраснелись, губы потрескались, глаза неестественно блестели. Она пыталась хорохориться, но все понимали – это ненадолго. Болезнь поедала ее силы, а из лекарств только бинты да мазь от ушибов.