Лиса под прикрытием

Немного успокоившись, умылась, оделась, причесалась и только тогда вышла из комнаты. Чуть-чуть волновалась, что, впрочем, оказалось зря. Гордон встретил меня возле столовой и пригласить позавтракать.

Сам Гордон пылал жаждой деятельности. Как оказалось, весь вечер и всю ночь он просидел в кладовке. Запер его гад Клод, когда Гордон отказался дать ключи от погреба с вином и высказал все, что думает о дурных родственниках, устраивающих банкет в отсутствие хозяев.

Из кладовки он выбрался лишь сегодня утром благодаря Самуэлю. И теперь жаждал если не поквитаться, то хотя бы сбросить пар. Пар мы решили сбрасывать вместе, отправившись на рынок, дабы заказать продуктов. К нему в компанию я напросилась сама, потому что знала, день в одиночестве будет невыносимо длинным.

Поехали на мобиле, не таком шикарном, как у Самуэля, но вполне комфортном. Пусть сейчас было холодно, рынок все равно работал. Дельные торговцы разделили рыночную площадь чем-то вроде больших отапливаемых сараев, которые к тому же соединялись между собой сетью переходов. Так что, оставив мобиль, мы отправились за покупками.

Гордон пылал энергией, торговался, шумел, в общем, как мог, сбрасывал пар. Вначале я честно бежала следом, толком не успевая ничего рассмотреть. Вся взопрела и задохнулась. На очередной остановке возле очередного торговца шепнула управляющему, что погуляю сама. Мы договорились встретиться у мобиля в два часа дня. Поэтому когда Гордон договорился о доставке и понесся дальше, я с честной совестью отстала, свернула к рядам, где продавали всякие симпатичные безделушки.

Вдоволь нагулявшись и насмотревшись, купила два пирожка и уселась на лавку. Ноги гудели, живот подводило от голода. Зато я удовлетворила свое любопытство и нашла Самуэлю маленький подарок: фигурку лисички, выполненную из цветного стекла. Надеюсь, ему понравится.

Едва справилась с пирожками, ко мне подсели. Я, не глядя, отодвинулась, продолжая рассматривать фигурку. Однако, неизвестный посчитал, что ему мало места и бессовестно положил руку на спинку лавки, тем самым задевая мою спину.

– Аккуратнее, пожалуйста, – строго проговорила я и, наконец, взглянула на нахала.

– Здравствуй, красотка.

Рядом сидел Клод и пялился на меня бесстыжими глазами.

Я невольно отодвинулась еще дальше.

– Неужели я такой страшный? – удивился он и снова пододвинулся ко мне.

Хотелось сказать, что не столько страшный, сколько противный, но я сдержалась. Молча встала и пошла прочь.

Да уж, мир тесен. Нигде нет покоя от мерзкого самовлюбленного гада.

– Эй, кэра, подожди!

Видимо, Клода редко кто игнорировал, и мое пренебрежение его задело. Он догнал и схватил за локоть.

– Куда ты бежишь, давай знакомиться. Я Клод.

– Отпустите мою руку и идите по своим делам, – велела я.

– Гордячка, да, – ухмыльнулся он и дернул за прядь, вылезшую из шали. – Мне нравятся такие гордые куколки. Пойдем, выпьем чего-нибудь горячего.

– Нет, спасибо.

Я вырвала у него руку и волосы и попыталась уйти.

– Да что ж ты такая неласковая, а? – Он обошел меня, загораживая путь. – Бежишь от меня, будто я чумной.

– Кэр, вы не понимаете? Я не желаю иметь с вами никаких дел, пропустите.

Клод будто не слышал.

– Слушай, малышка, а мы точно незнакомы? Уж больно ты губки надула, да и мордашку твою я где-то видел.

Я стояла молча, скрестив руки на груди.

– Точно знакомы. Вот только откуда? Знаешь, крошка, если я тебя когда обидел, так по недоразумению. Прости меня, я хороший.

Он растянул губы в улыбке и попытался снова взять меня за руку.

– Еще раз прикоснетесь, позову городового.

Как раз недалеко от нас появился патруль, Клод тут же отступил на шаг, однако, смолчать не мог.

– Ну, и проваливай, недотрога. Не больно-то и хотелось.

Я выдохнула и побежала на улицу. Время как раз подходило к двум, Гордон вот-вот должен был прийти.

Оказалось, управляющий уже закончил с покупками и теперь ждал только меня, прохаживаясь рядом с мобилем. Я замахала руками, Гордон помахал в ответ.

– Вот и вы, Мари!

– Да, загулялась я что-то. Вы, наверное, уже замерзли?

– Нет, – отмахнулся он. – Я сам пришел только-только.

Он открыл дверцу мобиля, предлагая мне сесть.

– Теперь ясно, – раздался сзади знакомый голос. – Теперь я вспомнил, где тебя видел, недотрога. Хотя какая ты недотрога, подстилка Черконе.

Я повернулась, недалеко от нас стоял Клод и ухмылялся.

– Я тебя запомнил, рыжая. Будь уверена.

Гордон попытался защитить мою честь, но я не позволила, велела сесть за руль и езжать. Что он и сделал, еще некоторое время понося Клода бранными словами. Я бы добавила от себя, но сдержалась.

– Гордон, пожалуйста, не говорите о случившемся Самуэлю, – попросила, когда мы подъехали к дому. – У него, итак, столько забот.

– Этот хлыщ оскорбил вас, такое нельзя прощать! – возмутился управляющий.

– Я вовсе не оскорбилась. Разве можно обижаться на безумца?

– Ладно, Мари, как скажете. Но имейте в виду, если подобное повторится, я буду вынужден доложить.

– Я поняла вас, Гордон.