Лишь та, в синем халатике…

Торжественность и величавость заседания тут же сменилась суетой, грохотом отодвигаемых стульев, а на лестничном пролете толпа, оставившая строгие маски членов партийного комитета в кабинете секретаря, тыкала в бок "провинившегося" и ржала в клубах дыма:

–Ну, что строитель? Подзалетел?

"Строитель", заместитель начальника одного из цехов вяло отмахивался:

–Да бросьте, мужики. Сосед – болван попался. Позавидовал. Дай-ка лучше папироску.

– Перебьешься. Давай дом ломай! – съехидничал один, давая закурить.

–Пошел ты … Что я чокнутый, дом ломать? Веселые же вы, ребята!

Общий хохот и шутливый гам вдруг стих. За спинами, постукивая палочкой, шел заявитель, сверля орлиным сталинским взглядом спины курящих. Его взгляд не дошел и не остановил спор Главного инженера и Главного механика, азартно споривших на лестничной клетке, какая деталь технологичнее и лучше для нового изделия изготовленная штамповкой или литьем под давлением.

С папкой под мышкой секретарь парткома прошел мимо почтительно замолчавшей толпы в свой кабинет, внимательно выслушивая воспоминания ветерана партии о том, какой порядок в стране был у товарища Сталина. На груди ветерана партии позвякивали две медальки. Обе "заслуженные". Одна «100 лет со дня рождения В.И.Ленина», другая «20 – лет Победы в Великой отечественной войне".

Совещание в цехе уже шло. Он сразу прошел в президиум, сел. Начальник цеха крикнул:

– Тихо! Все ясно? Вопросов нет? А теперь слово просит секретарь комитета комсомола. Да посиди ты, Петров, 5 минут. У всех дела. У всех срочные! Тихо, тихо!

–Товарищи! – секретарь откашлялся, раскрыл папку с документами, по привычке отпил глоток из стаканчика и, почти не заглядывая в приготовленный текст, начал:

–Товарищи! Каждый из нас когда – то в первый раз вошел в цех, встал за станок, почувствовал силу и надежность металла. О наших наставниках у нас остались приятные воспоминания. Нам очень помогали их внимание и забота. Были и трудности, но благодаря заботам старших товарищей все проходило, устраивалось, все перемалывалось.

Он наклонился, достал из папки письмо.

– Не все было гладко было в начале трудового пути и у этого парня, написавшего нам из Советской Армии это письмо. Он из вашего цеха. Многие наверно здесь присутствующие его помнят. Письмо это адресовано в его бригаду. В нем он рассказывает о том, как у него проходит служба. Посмотрите, сколько доброты, благодарности, любви к коллективу смены, цеха в этом небольшом письме! Он благодарен своей бригаде, мастеру за то, что они помогли стать ему человеком, почувствовать радость труда?

В зале зашумели.

– Короче! Работать надо!

Он невозмутимо продолжал:

– И то, что он сейчас хорошо служит большая заслуга вас, всего коллектива цеха. Это факты, факты, которые радуют. Но есть и другие. И тоже из вашего цеха.

Он достал заявление девочек. Подождал, пока начальник успокоил зал. Зачитал.

–Неправда. Ерунду пишут – крикнули из зала.

– Да временные они все тут, мало кто останется на производстве, тут ведь работать надо! А они?

– Это неправильно, товарищи, когда мы смотрим на подростков как на временных. Не в этом главное, год или полгода он отработает на производстве. Кто, как не мы с вами, старшие товарищи, кадровые рабочие, наставники, должны создать условия для его труда? Кто, как не мы, должны привить подростку любовь и уважение к своей профессии? Мы должны сделать так, чтобы заинтересовать его, увлечь, показать все тонкости его будущей профессии, чтобы трудиться подростку было интересно. Умение трудиться не приходит само собой, это умение нужно бережно растить, поддерживать. А в вашем цехе нарушается законодательство об охране труда подростков. Этого нельзя      допускать. Нельзя на первое место ставить план, производство, программу. Комитет комсомола считает, что дело трудового воспитания подрастающего поколения наше общее дело. Производственников и комсомольцев. Мы должны решить проблему закрепления молодежи на производстве! Сегодня это главное направление!

Он, удовлетворенный, сел.

Вопросов не было. Все, молча, разбежались. Он остался один. Но в пустом еще недавно наполненном людьми зале, казалось, продолжали гудеть слова его или генсека: "Главное направление, главное направление» … В зале или в голове гудели?

Он, молча, собрал документы, сунул папку под мышку, выключил свет, вздохнул и, чувствуя себя каким-то уставшим и опустошенным, вышел.

Он не любил болтологию. "Делать выводы", "Подводить итоги" – это не для него. Стиль руководства должен быть современным. Деловым, как учит партия. Нечего тут рассусоливать. Главное, считал он сделать дело, провести мероприятие. После того, как эти мероприятия спланированы, он своим долгом считал выполнять их с пунктуальной точностью. Тем более, если они " в свете указаний ЦК". Вот и сейчас он мысленно поставил галочку.

Проходя мимо берез, посаженных в аллее у заводоуправления, он неожиданно вспомнил.