Листая страницы сербской истории…

Первый сербский князь в водовороте политики. После признания сербской автономии для князя Милоша было крайне важным определить границы сербской территории. Он был недоволен тем, что часть областей оставалась под турецкой властью. Милош с вооружёнными отрядами вторгся в эти земли, простиравшиеся от Тимока до Дрины, занял их и уведомил об этом русского царя и султана. Назначенная русско-турецкая комиссия точно обозначила границы Сербии. Порта хатт-и-шерифом от 1833 г. признала за автономным сербским княжеством территориальное увеличение на треть. Милош исходатайствовал также точную сумму дани, которую сербы были должны Порте, равно как и пятилетний срок по выселению мусульман из Сербии, кроме нескольких укреплённых городов.

В то время как во внешней политике тридцатых годов XIX века князь Милош выказывал большую терпеливость и политическую осмотрительность, во внутренних делах он проявлял крайнюю суровость в расправах с политическими конкурентами. Первым, кто пострадал, был председатель Народной канцелярии Петр Николаевич Молер, обвинённый Милошем перед турками в тайных связях с Австрией. Уничтожив Молера, Милош и Народную канцелярию, т. е. верховное представительство нахийских старейшин, превратил в довесок княжеской власти. Потом Милош отравил, убил различными способами примерно 50 соперников, среди них и владыку Мелентия Никшича. Так как процесс укрепления княжеской власти был тесно связан с процессом достижения национальной автономии, то Милош именно этим оправдывал суровость расправ со знатью. На это указывают слова Милоша, сказанные им после убийства Молера: «Из кнезов сейчас не знаю никого, кто смотрит на сторону: все со мною пребывают в согласии. Противные партии я все уничтожил».

Князю Милошу удалось также справиться с попытками отдельных народных старейшин вернуть в Сербию феодальные порядки. Некоторые уже мнили себя феодалами, даже делали себе родовые гербы. Милош так ответил своему брату Еврему Обреновичу, на гербе которого находилась свиная голова: «Знаю я, знаю, почему ты любишь свиную голову, а этот (Стоян Симич) – двуглавого орла, но я свиную голову да по рылу, а орлу обломаю оба крыла.

Потому собирайтесь все около креста (герб Сербии), если не хотите опять водить турецких коней». На скупщине 1834 г. было объявлено, что «спахилук (феодализм) навсегда уничтожен в Сербии и больше ни под каким видом не будет восстановлен». Для такого шага Милош имел поддержку русских официальных лиц.

Первый Обренович особенно заботился о церкви, оказывая материальную помощь средневековым, времени Неманичей, монастырям. Он особо выделял Печскую патриархию, Грачаницу, Дечаны, обитель Прохора Пчинского, а также Хиландар. Во время правления Милоша в 1834–1836 гг. было реорганизовано начальное школьное образование, в Крагуеваце в 1835 г. была основана первая гимназия; в 1838 г. начал действовать Лицей как первое высшее учебное заведение, предвестник Белградского университета. Семинария открыла свои двери в 1836 г. В 1837 г. в Пожареваце была основана первая офицерская школа. В Крагуеваце драматург Иоаким Вуич основал первый театр.

После 1833 г. недовольство автократическим правлением Милоша постоянно росло и переросло в мятеж на Рождество 1836 г. Его возглавил знаменосец Карагеоргия, ресавский воевода Милета Радойкович. На стороне мятежников была и Любица, жена Милоша. Прибытие 5 тыс. мятежников к стенам Крагуеваца, тогдашней столицы Сербии, принудило Милоша пообещать даровать Сербии Устав (конституцию), который бы упорядочил внутреннее управление.

На праздник Сретения в феврале 1835 г. Сербия получила из рук князя первую в своей истории конституцию, названную по дате принятия «Сретенский Устав». Однако конституцией были недовольны все – и внутренние «политические партии», и Турция, и Россия. Одни видели в ней лишь укрепление княжеской власти, другие – преждевременную независимость, третьи – влияние либеральных идей Французской революции, внесённых в текст её автором Димитрием Давидовичем. Кроме того, русским дипломатам было известно, что неграмотный, но искусный в политике Милош окружил себя прозападно настроенными сербами и европейскими советниками – французом Боа ле Контом и английским агентом партии вигов русофобом и туркофилом Дэвидом Урквартом.