Литконкурс Тенета-98

— Стоило ли ехать за этим зрелищем?~- спрашивает сумасшедшая — истеричку. ~Да, конечно, потому что..~. Потому — что? Я всегда славно придумываю начало анекдотов, но не в состоянии красиво завершить их. Так и в жизни — постоянное мое состояние — застрявшая в середине анекдотичной ситуации женщина, не умеющая найти достойный выход.

— Знаешь, — добавляет истеричка. — Мои отношения с людьми противоестественны: я их боюсь.~ Сумасшедшая же застывает на этой фразе от озарения:~О, да! И те, кого ты боишься, ненавидят меня!~

Русская жизнь Иерусалима 90-х годов психически ненормальна. Она ведет себя вызывающе, она дергается, а она /Сюзанна/ чувствует себя, как рыба и снует где только можно. Она повела меня на клуб деловой женщины, и лицо ее уже с порога общинного дома стало сосредоточенно-важно-услужливым. Сигарету Сюзанна держала не на отлете, но курила с достоинством и серьезно.

— Обычно такие люди ходят с пелефонами, — посоветовала я.

— Или с подругами, которые всегда кстати. Смотри, какие монстры.

Монстры улыбались, как могут только они.

— Коровы, жилистые антилопы, бухгалтеры, содержательницы детских садов и педикюрши, — тихо шипела Сюзанна, ласково улыбаясь во все стороны. — Смотри, везде поднимаются сигнальные столбики бизнесменного дыма. Наши в городе. Дерьмо собачье!

— Ну и почему же?! — агрессивно и вымученно интересуюсь я, забыв, что Сюзанна сейчас будет веселиться, ибо две истории, связанные с дерьмом, отрежессированные Сюзанной же, я исполняю и исполняю на публике вот уже годы, чтобы слегка поколебать их недоумение по моему поводу. И все эти годы меня унижают две вещи: что наибольшим шансом на смех обладают истории на тему дерьма; и что я судорожно рассказываю их вот уже много лет вместо того, чтобы встать и уйти, каждый раз во имя смутной надежды на смутное отклонение от стандартного завершения. Кстати, в дома, где я рассказываю эти истории, стараюсь не возвращаться, но получается редко.

Вернемся к дерьму.

В отрочестве у меня была собака, купленная под честное слово, что не буду болеть, звали Грейси, рыжий сеттер, она и в детстве была умницей а, главное, ей помогло то, что ее честно и дорого купили, поэтому пытались воспитывать по книжке. Живя рядом с домом для социально-избранных, Грейси подружилась с Толиком — бульдожьим подростком, подобострастно внесенным в семью вместе с ящиком дефицитной жратвы на День конституции, то есть в виде классической взятки щенком.

Гуляла с Толиком хорошая добротная девушка, которая умела правильно ежиться в песцовой шубке, не взирая на температуру. Меня, в связи с интересом Толика к Грейси тоже брали на прогулку, к чести этой девушки, ибо я была угловата во всех отношениях.

Чем кормим собак мы выяснили в первый же вечер: Грейси ела по книжке, то есть всякий ужас типа странной костной муки из неясно чьего организма, но с витаминами, за всем этим я ходила в собачий клуб. У Толика меню было более человеческим — его кормили остатками взяток, а последние замечательны своей полной непредсазуемостью. Видимо, что-то Толика в этом не устраивало, ибо славный избалованный пес имел одну мерзкую особенность — он жрал дерьмо. Где только видел, тут же его и жрал. Недостаток в этом материале на освещенных улицах он компенсировал шастаньем по заброшенным беседкам, дворикам и кустам. В непролазном апреле, в России. Семейство к Толику уже привязалось, поэтому пыталось мужественно бороться с этим подлым поворотом песьего метаболизма Грейси носилась по вечерним пустым улицам, а Толик хрипел на поводке.

Наконец Толик дорос до относительного ~канатного~ равновесия с этой девушкой, то есть она упиралась, а он задыхался и продолжал тянуть, но уже не обмякал на ошейнике.

Однажды в туманный апрельский вечер равновесие лопнуло, и Толик хозяйку как бы слегка поволок, а она волоклась с трудом и, непривычная, выпустила поводок. Мы к этому моменту гуляли по пристадионной парковой территории, идеальной для собак и хулиганов. И, возвращаясь к основной теме — был там общественный туалет. Россия всегда славилась особым состоянием отхожих мест, а тут еще стадион… В общем, Толик рванул туда, волоча поводок и рванул грамотно, по половому признаку, в ~М~. А девушка бегала вокруг этой одноэтажной ассенизации в своих песцах и кричала жалобно:

— Толик! Толик! Ко мне!

Потом еще шел ужасного вида тип и он мстительно сказал:

— Ну че, допрыгалась? Сбег твой Толян!

Девушка заплакала от унижения, а я испуганно объяснила:

— Это же не мужчина, а кобель, понимаете…Вы бы не помогли его поймать? А то он там заразится.

Мужик ухмыльнулся:

— Ну уж! Сразу и заразится! Он что, в женском, что ли?

— Н-нет, в наоборот…

Мужик задумался, сплюнул и ушел, посоветовав:

— А сами своих пидеров ловите!

Тут девушка заорала мне:~Дура!~ и убежала домой, а мы с Грейси все-таки дождались обожравшегося Толика, он когда вышел из ~М~, у него поводок оставлял на небелом уже снегу темный след.