Литконкурс Тенета-98

Но над широко распространившимися тогда же время слухами о засланных в Москву туристах-отравителях, которые, пользуясь давкой в транспорте, делают советским гражданам уколы всевозможных ядов и инфекций, Колька с самого начала искренне издевался. Вспомнил об операции опечатывания пожарных шкафчиков и выразил сожаление, что он не замотал одной такой бумажки с тем, чтобы наклеить ее себе на задницу. Поскольку если эта печать обладает волшебной способностью предотвращать взрывы, то уж вражескую инъекцию она тем более должна предотвратить. —2.7. Зона "Д"--21.VI.80-

Погода в последние дни стала снова вполне приличной. Температура около 25 градусов. Утром ясно, после полудня обыкновенно гроза, а к вечеру опять солнце.

Сегодня часа в 4 пришло начальство, собрало всю нашу зону, дежурных и уборщиков, и рассказало о казнях, которым была подвергнута соседняя зона «В». За игру в футбол в коридоре, вызвавшую разбитие осветительного плафона и испачкание потолка, всем участникам игры были объявлены выговоры, дежурный же, допустивший такое безобразие, был разжалован в уборщики. А за игру в карты и распитие спиртных напитков в ночное время двух дежурных вообще выперли с факультета.

С сегодняшнего дня договорились дежурить по суткам. День отсидел — так с разгону и ночь высидеть можно, а потом ты три дня свободен. Уборщики разошлись в шесть вечера. В течении целого часа я изучал график дежурств и переделывал его с учетом нового расписания. В половине десятого стемнело. Я зажег в обоих коридорах свет и доел остатки принесенной с собой пищи. В десять навестился к Главкому — студенту из нашей группы, дежурившему на четвертом этаже. Главком с каким-то другим дежурным играл в настольную рулетку — красное, черное и ноль белого цвета. Не знаю, могут ли они, начальство, я имею в виду, приравнять рулетку к картам.

Затем сидел у себя на втором этаже и читал "Записки из подполья" Достоевского. Время от времени гулял ради разминки туда-сюда по коридорам. (Рабочее место у меня в холле (10 на 10 метров) рядом с дверями лифтов и выходом на лестницу; от холла отходят перпендикулярно два коридора. Первый — короткий; в конце — окно в университетский двор. Другой — длинный, метров 50; в конце — запертая дверь пожарного выхода.)

В полночь явилось начальство; я в это время находился в конце длинного коридора. Они очень удивились, что я там делаю. Я же не растерялся и напомнил о вышедшем несколько дней назад распоряжении: не менее двух раз за смену проверять, заперты ли двери в номера. В результате начальство ушло вполне удовлетворенным, приказав погасить свет в обоих коридорах, оставив освещенным только холл. Вид коридоров стал после этого довольно жутким. В конце длинного — почти полная темнота, только горит красный плафончик со словом «выход» и в дверном стекле на фоне смутного блеска ламп маячит в стекле мое черное отражение.

"Запски из подполья", I ч., VII гл.: "Есть одна такая самая выгодная выгода, которая главнее и выгоднее всех других выгод. Свое собственное вольное и свободное хотение."

В VIII гл. говорится о страхе "хотения по табличке", причем под «табличкой» понимается странная смесь трех совершенно различных понятий:

1. Законодательства "хрустального дворца" — идеального, разумного и научного государства.

2. Законов, по которым человеку надлежит действовать для скорейшего достижения собственного благополучия.

3. Законов психики как таковых.

Насчет первого пункта с автором я полностью согласен. Мало ли, что государство вздумает узаконить. Государство имеет возможность не только узаконить все что угодно, но и обосновать это с научной точки зрения. Второй пункт — страх перед своей же собственной личной выгодой — уже вызывает сомнения. Если, конечно, не подразумевать под выгодой исключительно обладание большим количеством денег. (А если мне какое-то неоплачиваемое занятие доставляет такое же удовольствие, как обладание определенной суммой?) А вот третий пункт мне совсем непонятен. Почему противопоставляются законы хотения и само хотение? Вероятно, Достоевский хотел сказать, что это "вольное хотение" — явление, настолько отличное от любого другого, как от общественно-государственного, так и от личного, как от физического, так и от психического, что в сравнении с этим все прочие различия несущественны.

Весь мир объединился против тебя — и общественная выгода, и личная, а потом и твои собственные побуждения — и от тебя остается что-то неуловимое, тончайшая оболочка. (Как на картинах художника Провоторова.) Граница между существованием и несуществованием. А все остальное — и вне тебя, и даже внутри — настойчиво пытается тебя убедить, что ты должен быть не таким, каким ты являешься.