Литконкурс Тенета-98

Съехала эта группа в первых числах августа, но дежурства продолжались еще несколько дней, пока сдавали имущество. В зоне в это время наступило подлинное пьяное царство. Уже в проходной чувствовался запашок от милиционеров. Компетентные органы — и те подверглись определенным колебаниям: Валера с товарищами притащили 20-литровую бутыль пива и попросили Кольку спрятать ее в холодильник. Еле влезла. А около полуночи была редкая ржачка: командир отряда с заместителем объезжал на лифте этажи и сообщал, что в связи с отбытием туристов свет в коридорах по ночам снова следует гасить. Оба были в жопу пьяные. Заместитель давал лифту команды: «стоп», "заводи мотор", "полный вперед" и дудел прибытие и отправление в игрушечную трубу. Надо уметь так напиться.

Через день всех благополучно рассчитали. Кольке заплатили полторы сотни (плюс семидесятирублевый аванс месяц назад). Кроме того, было разрешено бесплатно оставить в личное пользование выданные всем дежурным форменные туфли и костюм. —2.10. Август--4.VIII.80-

Дежурства кончаются послезавтра. Досижу сегодняшнее, дневное и потом еще нужно отсидеть ночное, завтрашнее. Сейчас опять идет дождь. Утро было хоть и солнечное, но все равно холодное, как осенью. Хотя формально до осени остается еще месяц.

Когда-то я читал сборник рассказов «Фантастика-66»; в одном из рассказов (*) было отличное описание августовского утра. (В виде окончания романа, который автор всю жизнь мечтал написать, но так и не написал.) Еще пустая утренняя улица, ряды пятиэтажных домов. Слабый туман, роса, прохлада, легкие облака. Близость осени. Человек выходит из подъезда и удаляется в туманную даль, по пути выбросив ключи от квартиры в водосточную решетку. Очевидная близость осени и столь же очевидные 60-е годы. Легкость на подъем и глуповатость. Романтика дальних странствий.

Поднялся рассвет над крышей.

Человек из дома вышел.

Решив пройтись в кедах по всему земному шарику, человек без раздумий расстается с жилплощадью и всем остальным, что тогда именовалось "мещанским уютом" или "грошевым уютом".

"Когда я говорю «отчаяние» — я не лгу, но невольно ассоциация не звуков — чувств подсказывает мне другое слово — «отчалить». Тогда я вижу только море и ночь. Я и впрямь отчалил от прежней жизни. Это лето было штормом и горем." (Эренбург, "Лето 1925 года")

Высоцкий, оказывается, жил в том же доме на М. Грузинской, в подвале которого устраивают выставки. В дни похорон на его стенах расклеивали фотографии и стихи. Публика стихи переписывала, а милиция пыталась ободрать.

О Высоцком было несколько радиопередач, исключительно по вредным голосам. (Советские источники это событие полностью проигнорировали.) Когда сравнивали Высоцкого с другими авторами неофициальных песен, передали одну песню Галича (удалось записать на магнитофон):

Плохо спится палачам по ночам

Вот и ходят палачи к палачам…

У Галича можно отметить необычайное разнообразие интонаций и ритмов на протяжении одной песни. И сами интонации совсем другие, чем у Высоцкого. Лишенные отчаяния и остервенения. Обреченность не человека, а противостоящего ему зла.

…Созывают неотложных врачей

И с тоскою вспоминают о нем

О Сталине мудром, родном и любимом.

"Был порядок" — говорят палачи…

___________

(*) Анчаров, "Голубая жилка Афродиты"

За единство и сплоченность литературных сил (ТАСС, 17 августа 1980 года.)

Вчера в Москве состоялось заседание коллегии Минлитературы СССР, посвященное безвременной кончине В.С. Высоцкого. С докладом на эту тему выступил Министр литературы И.П. Херов. По докладу было принято соответствующее постановление.

Доклад И.П. Херова (публикуется с отдельными сокращениями)

Товарищи! Не успел пройти месяц со дня смерти В.С. Высоцкого, а прислужники мирового капитала еще более усилили попытки перетащить его творчество на свою сторону баррикад. Так, например, не далее как 3 августа с.г. небезызвестный "Голос Америки" под видом песни В.С. Высоцкого протащил в свою передачу песню пресловутого литературного дезертира Гинзбурга (долгое время скрывавшего свое подлинное лицо под псевдонимом Галич). Он давно известен нашей советской общественности как, прямо скажем, небездарный артист и режиссер, который, вообразив себя великим певцом и поэтом, занялся проповедью абстрактного гуманизма, сионизма и религиозного мракобесия. Это вскоре привело к полной творческой и общественной деградации Галича (Гинзбурга), к злобной клевете на наше общество зрелого социализма и к трусливому бегству за границу. Этот безголосый антисоветчик пристроился на шпионской радиостанции «Свобода», где он продолжал самым гнусным образом клевещать на все то, что свято для каждого советского, каждого русского человека. Но враг просчитался. Ему не удалось добиться популярности даже среди весьма невзыскательных западных слушателей. После того, как ЦРУ увидело, что один из его самых верных слуг сделался бесполезен для дальнейших подрывных акций, он был без лишнего шума ликвидирован агентами этого управления грязных дел.