Литконкурс Тенета-98

Я стал звонить на пост милиции, там было занято. Милиционеры тут же прибежали сами и с ними явились два молодых человека, за неделю до Олимпиады поселившиеся в одном из номеров. Одевались они в такие же костюмы белого цвета, какие выдали дежурным. С ними прибежал немец, приехавший несколько раньше остальных. Как я понял — их восточногерманский коллега. Расспрашивали присутствующих и фотографировали в различных ракурсах картину разрушения: черную дыру в окне, осколки стекла и раздавленный цветок.

Мне велели писать объяснение. Написал им пол-листочка деревянным языком: сидели, распивали, затем один побежал и прыгнул. Не забыл упомянуть и о том, что о пьянке было своевременно доложено по начальству. Подписи на всякий случай не поставил, но они, конечно, заметили — велели расписаться и поставить дату и час.

Насчет последствий этого происшествия мне сказали, что меня лично спасло только то, что в момент инцидента я находился на рабочем месте за столом. Если бы я отлучился хоть даже в уборную, что, в принципе, не запрещено, то все, возможно, свалили бы на меня. В математике это называется "область неустойчивого решения": бесконечно малые изменения исходных данных вызывают непредсказуемые отклонения результата. Черный юмор. Невинное положение, неожиданно приобретающее зловещий смысл. Как в популярных в последнее время детских «садистских» песенках:

Девочка Маша купаться пошла.

В среду нырнула, в субботу всплыла.

А утром в журнале приема-сдачи дежурства я описал происшествие не без доли иронии. Вслед за стандартными фразами: "Имущество согласно описи на месте" вместо обычного "происшествий не случилось" написал: "За время моего дежурства случилось происшествие: гость из комнаты Д-218-Л выпрыгнул в окно, разбив при этом два стекла, а также цветочный горшок. Других происшествий не случилось."

Пошутили со сменщиком насчет деликатности немецкой нации: никого не побил, даже не ругался, а лишь тихо и культурно прыгнул в окошко. Непонятная чужеземным мудрецам тевтонская душа, своей загадочностью превосходящая даже душу славянскую. —2.9. Лето 1980 года (окончание)--26.VII.80-

Приехав вчера домой, как уже написал, спал целый день. Вечером тоже быстро уснул. Сегодня с утра снова шел дождь и стало еще холоднее, 15 градусов.

Ближе к вечеру услышал от соседей о смерти Высоцкого, якобы последовавшей вчера, 25 числа. Причем умер он примерно в то же время, когда выпрыгнул тот немец — под утро. Это все жара, я думаю, такие совпадения, жара, если не впадать в откровенную мистику. После двух или трех недель прохлады установилась погода, весьма необычная для Москвы: жара в 30 градусов, одновременно с этим сыро и душно. Солнце светит сквозь влажную муть. А той ночью, с 24 на 25 была духота еще сильнее, чем днем. Некоторые люди такой погоды не переносят, и Высоцкий, несомненно, был из их числа. Например, с похвалой отзывался о ленинградском климате:

Не сравнить с Афинами — прохладно…

А в Ленинграде, судя по сводкам погоды, температура летом градуса на два-три ниже, чем в Москве. Мне лично кажется, что будь в Москве чуть холоднее — и в Москве была бы настоящая тундра. Про Ленинград и говорить нечего…

На протяжении той ночи сырая муть сгустилась еще сильнее, к утру шел дождь, но было пока почти так же жарко, как и накануне. Большая редкость в Москве, чтобы и жара, и дождь наличествовали одновременно друг с другом.

***

…После того случая у них устроили очередную кампанию по нагнетанию строгостей. На следующем дежурстве к Кольке подошел чекист Валера и объявил, что любые пьянки за пределами номеров, как коллективные, так и индивидуальные, следует решительно пресекать. И дал Кольке еще одно задание: записывать всех немцев, которые вернутся в номер позже полуночи. Фамилию, номер комнаты и время прибытия.

Колька взялся за это дело очень рьяно, составил абсолютно полный список, а про одного немца дополнительно сообщил Валере, что его привели двое других в третьем часу ночи мертвецки пьяного и с разбитым носом. Даже сам Валера удивился такому усердию в исполнении его поручений. Хотя Колька больше беспокоился за самого того немца: нос у него был весь синий и фиолетовый и, вроде, даже насторону сворочен. Валера, однако, никаких действий не предпринял — даже врача не вызвал…

Не без гордости Колька сообщил мне, что он догадался сохранить в тайне хотя бы вероятные внебрачные сношения среди немцев: если они приходили вдвоем, мужчина с дамой, то он писал их общим списком с пришедшими ближе всего по времени.