Лицо другого человека. Из дневников и переписки

Беда ведь в том, что каким-то роковым, первородным законом природы своей не выдерживает человек благополучия, образования, успокоения и счастия своего: глохнет он и замыкается в покое своем, перестает слышать Истину, скоро докатывается до самоутверждения, до бреда величия, до безумного самоутверждения! Так уже двигать ли и подстрекать ли, полно, человека на этот, такой избитый и истоптанный путь?..

В глазах Горького-учителя жизнь, собственно говоря, тяжелая бессмыслица, и люди в ней более или менее – пресмыкающиеся. Об этом глумливо и поведает он своим ученикам. Его когда-то похвалили глумящиеся мудрецы, и некоторые назвали его учителем и проводником. А он имел слабость поверить и стал водить по лесу – вроде как проводник, вот так, как старик из-под Мурома, о котором он рассказывает (Воспоминания. Рассказы. Заметки. Берлин, 1925, с. 79–84). Ничего путем не видит и не ведает, а признаться совестно! Проводник так проводник! И в революции русской Горькому тоже ничего не видно, – ни вдаль, ни вблизи разобрать ничего невозможно… Но из обозначившейся в глазах публики роли своей говорит: сейчас будет просека, а там – гарь и овраг, а там уж и до Мурома – рукой подать!.. Так вот и бродим; ну, а хозяйство свое все-таки есть.

А. П. Чехов был убежденный представитель интеллигенции с ее установками жизни и ее последовательным индивидуализмом. В связи с этим он считал, что народный учитель есть призванный воспитатель народа. «Нелепо же платить гроши человеку, который призван воспитывать народ – вы понимаете? – воспитывать народ!» (Горький). Тут уже типичная претензия научительство. Уже не опрометчивое признание себя за учителя того или иного потрафившего моим вожделениям рассказывателя, но нечто гораздо более радикальное: претензия на учительство! Это уже страшно!

«Воспитывать народ» – это типичная и, можно сказать, роковая претензия индивидуализма и интеллигенции. До поры до времени никто не додумывался только до превращения индивидуалистической установки и индивидуализма в профессию! Профессия рационалистического индивидуализма и учительства.

Для нашего времени это так, впрочем, привычно, популярно и обычно вокруг нас, что никого не коробит претензия шизотимиков и циклотимиков «воспитывать народ»!

Разные содержания равенства: хочу быть таким же прекрасным, как ты; или: и ты такая же сволочь, как я!

Наилучшая власть та, которая незаметна для подвластных. Властвовать незаметно можно не иначе, как через аппарат доминанты.

Человек – существо идеалистическое. Ясно, что лишь возбудив в нем самый сумасшедший идеализм, можно было посылать его на рожна в 1918–1920 гг.!

Идеал как проект новой реальности, именно лучшей, должной, нужной, ожидаемой, провидимой реальности.

Требуются совершенно специальные приемы для воспитания сердца человеческого и для возделывания природы его! Оно не «прилагается само собою» за устройством трамваев, подводных лодок и аэропланов! И это страшно, ибо без него трамваи и все прочее служит лишь умножению и обострению зла и плодов ненависти, хищения и т. п., т. е. ускорению распада мира, потере смысла в жизни его!

Возмездие есть, без сомнения, закон Бытия, и оно еще гораздо ближе к человеку, чем принимают это Блок и Ибсен! Согласно принципу доминанты, мы видим во встречном человеке преимущественно то, что по поводу встречи с ним поднимается в нас, но не то, что он есть. А то, как мы толкуем себе встречного человека (на свой аршин), предопределяет наше поведение в отношении его, а значит, и его поведение в отношении нас.

Иными словами, мы всегда имеем во встречном человеке более или менее заслуженного собеседника. Встреча с человеком вскрывает и делает явным то, что до этого таилось в нас; и получается самый подлинный, самый реальный – объективно закрепляющийся суд над тем, чем мы жили втайне и что из себя втайне представляли.

Вот так принцип доминанты в социальном аспекте превращается в закон заслуженного собеседника. Если встречный человек для тебя плох, то ты заслужил его себе плохим, – для других он может был и есть хорош! И ты сам виноват в том, что человек повернулся к тебе плохими сторонами.

Самое дорогое и исключительно важное, что есть в жизни человека, – это общение с другими лицами. А трагизм в том, что человек сам активно подтверждает и укрепляет в других то, что ему в них кажется; а кажется в других то, что носишь в себе самом. Дурной заранее видит в других дурное и этим самым провоцирует в них и в самом деле дурное, роняет их до себя; так мы заражаем друг друга дурным и преграждаем сами себе дорогу к тому, чтобы вырасти до того прекрасного, что в действительности может скрываться в другом.