Лицо под маской (СИ)

— Понятно, — он помолчал, потом сказал с деланной небрежностью, — Чинция рассказала вам о том случае, шесть лет назад, так ведь?

— Да, рассказала. Кто это был, вам удалось узнать?

Пьетро досадливо прищелкнул языком:

— Негодяй был в бауте, так что мы не опознали ни голоса, ни внешности; одежда скрывалась под плащом. А на обеде плащи и маски все снимают.

— Беатриче описала герб…

— Да. И я его найду. Герб какого-то старого южного рода, я его не встречал раньше, но мой секретарь сейчас над этим работает.

— Хорошо, — я отпила шампанского из узкого бокала-флейты и спросила о самом важном, — кто из магов будет снимать проклятие?

— Пока не знаю. Там довольно сложный букет из ментальной магии и воздуха, все это дополнено некоторыми формулами магии крови и закреплено рунами. В каждой из этих дисциплин у нас есть сильные маги, но все вместе…

— Я говорила с Лавинией Редфилд…

— И?… — мой собеседник поднял левую бровь.

— Она заинтересовалась и готова прибыть через три дня, принять участие в… операции.

— Прекрасно! Тогда все решается очень хорошо. Джан-Марко Торнабуони ее ученик, они сработают вдвоем лучше, чем кто угодно другой.

В этот момент передо мной остановился высокий мужчина в потрясающе сидящем смокинге и маске с длинным крючковатым носом. Поклонившись, маску он снял, и я увидела серые глаза, загорелое лицо и маленький шрам над правой бровью.

— Вы позволите, синьора, пригласить вас на вальс? — спросил с улыбкой Джан-Баттиста Торнабуони. — Пьетро, бездельник, ты все равно не танцуешь, подержи моего дзанни.

Он, не глядя, сунул Пьетро Контарини свою носатую маску и протянул мне руку.

Мы кружились в вальсе, и мой кавалер, склонившись к моему уху, шептал что-то. Его дыхание шевелило завитки волос, и сердце мое падало куда-то к каблукам, а на губы, я чувствовала, наползала глупая улыбка.

Что это со мной происходит, а? Я видела этого человека всего три или четыре раза, говорила с ним и того меньше, в сущности, только в тот, первый раз, в Ка”Градениго. Мне ничего о нем не известно, кроме мрачных побасенок да имени. Так почему ж я веду себя, словно шестнадцатилетняя девчонка на первом свидании? Хорошо еще, что полумаска хоть отчасти скрывает дурацкий румянец…

Танец закончился, но Джан-Баттиста не отпустил меня.

— Сейчас будет еще один вальс, синьора. Вы подарите его мне? — снова прошептал он мне на ухо.

Сердце пропустило такт, я кивнула, и вновь подчинилась ритму танца и умелым рукам партнера. Оркестр умолк, и пары разошлись по сторонам. Джан-Баттиста негромко сказал:

— Это был последний танец, сейчас выйдут отец и матушка, он примет поздравления и дальше только ужин. Могу я просить вас составить мне компанию за столом?

Я покачала головой.

— Простите, но я должна найти мою подопечную.

— И искать не надо, вон она, вместе с Карло Контарини, — он кивнул вправо.

Да, и в самом деле Беатриче стояла рядом с молодым человеком в знакомой мне серебряной маске. Карло склонился к ее уху и что-то шептал. Мой пристальный взгляд привлек внимание девушки, она повернулась, и, узнав меня, быстро подошла.

— У тебя все в порядке? — спросила я, невольно поддаваясь инстинкту опекуна.

— Все отлично! — голос из-под моретты прозвучал чуть глуховато, но узнаваемо. — Вы не будете возражать, если я сяду ужинать вместе с Карло?

— Нет, не буду, — улыбаясь, я покачала головой. — Только я хотела бы уехать не поздно.

— Конечно, синьора, я буду рядом, — Беатриче присела в реверансе.

В это время толпа зашумела, раздалась, раззолоченный лакей в белом парике распахнул высокие двустворчатые двери, и из них показалась пара, Джан-Лука Торнабуони и его супруга Мелисса. Признаться, пару раз я присутствовала при выходах королевской четы в Бритвальде и в Барсе, так там все было обставлено, может, и попроще…

Я сделала полшага назад и укрылась за спиной высокого и широкоплечего моряка.

— Зачем? — прошептал мне на ухо Джан-Баттиста.

— Не люблю привлекать внимание…

Он хмыкнул и сдвинулся вперед, окончательно закрывая меня от взглядов.

За ужином мой спутник выбрал столик на двоих возле колонны; Беатриче и Карло устроились у нас за спиной, и девушка сняла моретту. Я внезапно сообразила, что не выяснила у Пьетро Контарини одну подробность касательно серебряной маски: а как, собственно, молодой человек ест? Ведь volto не предполагает такой возможности! Поэтому украдкой, краем глаза рассматривала Карло, взявшего в руку бокал с шампанским…

Оказывается, часть маски вокруг рта загадочным образом позволяла губам приоткрываться, так, чтобы можно было положить небольшой кусочек пищи. Ох, чувствую я, эта маска еще устроит нам сюрпризы…

Повернувшись к Джан-Баттисте, я улыбнулась:

— Прошу прощения, я прослушала вашу последнюю фразу!

— Я сказал, что в этой компании вашей подопечной точно ничего не грозит: на Карло навешано такое количество амулетов, что, если встряхнуть, он забренчит, точно посох шамана. Не волнуйтесь!

— Ну, хорошо, не буду, — я отставила бокал, оперлась подбородком на руки и внимательно взглянула на сотрапезника. — Расскажите мне о себе, Джан-Баттиста. Почему вы стали юристом?