Любимая игрушка Создателя

Карл лежал без сна, корчась от стыда, от собственной слабости, страха перед Павлом, который всегда был сильнее. Что же дальше? Убегать? До тех пор, пока Павел не расставит ловушки, которые он не сумеет обойти? Принять бой?

Он вспоминал Данилу Галицкого, который называл его Карлушей…

…После «исторической» встречи с предприимчивым Данилой в замызганной пивнушке, куда он забрел в неосознанных поисках участия и желания быть среди людей, чувствуя себя подонком, изгнанным из райского сада, судьба его произвела очередной кривой кульбит, в результате чего исчез рассеянный страдалец Андрей Овсиенко и появился, словно черт из преисподней, маг и волшебник Карл Мессир. Опля!

Он помнит, как жил в грязной бедной квартире Данилы Галицкого, с пустым холодильником и обилием пустых бутылок… «Это мое сценическое имя, – объяснил Данило важно. – Бренд. Реклама». На самом деле его звали Василием Прыгуном. Платиновые часы, подарок Дивы, пришлось продать. Данило, у которого все везде было схвачено, мотался по инстанциям, собирал подписи, утрясал, согласовывал. Карл Мессир готовил нехитрую еду, выбегая за продуктами в соседний гастроном. Вечером они предавались мечтам о великом будущем. «Ты, Карлуша, самородок! – кричал Данило. – И умница-судьба послала тебя мне в момент глубокого личного кризиса, чтобы указать путь, не дать пропасть и удержать на плаву!»

Как известно, голь хитра на выдумки, а голодная – хитра вдвойне. В итоге его усилий, под громкое бурчание в животе, под дешевый алкоголь из киоска, родилось дитя, окрещенное незатейливо «Калейдоскоп» – самостоятельный актерский коллектив с правом на трудовую деятельность. И они отправились в первое гастрольное турне. Данило Галицкий в свое время объездил почти всю страну, везде обзаведясь друзьями и собутыльниками. Их принимали, не задавая лишних вопросов.

В одном из южных городов Карл купил на базаре обезьянку Ники, пожалел. Ники печально сидела, прикованная цепью к руке хозяина, толстого шумного дядьки. Дядька рассказал, что мартышка принадлежала брату жены, механику торгового судна, который привез ее из Африки. Брат умер, мартышка вроде как стала не нужна, покусала кота, жена ее боится. Хотел отдать в школу, не взяли, говорят, нужны прививки. Морока, одним словом.

Вокруг стояли зеваки, совали обезьянке конфеты и печенье. У Ники было грустное человечье личико, тонкие ручки и ножки, длинный облезший хвост. Она не мигая смотрела на Карла круглыми светло-коричневыми глазами, выделив его из толпы. «Она ничего, прикольная, – радостно рассказывал дядька, заманивая покупателей. – Танцует! Как только услышит музыку – и ну как сразу прыгать, Володя покойный сам дрессировал. Она теперь сильно переживает, скучает. Жена говорит, забери, видеть не могу…»

– Я не против, – снисходительно сказал Данило, когда Карл вернулся с Ники на плече. – Можно сделать номер. Еще бы ассистентку… – Он протянул Ники указательный палец, и та, проворно ухватившись за него черными узловатыми пальчиками, принялась стаскивать массивный серебряный перстень с агатом…

Нашлась и ассистентка. Девушка Алена из билетной кассы местного кинотеатра. Жизнь ее протекала однообразно и неинтересно, без перспектив, и, когда столичный краснобай-артист Данило Галицкий пригласил ее на ужин в ресторан и познакомил с настоящим магом и экстрасенсом Карлом Мессиром, Алена, не колеблясь ни минуты, согласилась поступить в артистки и укротительницы.

Потом нашелся, как младенец в капусте, неторопливый мыслью Сократ. И стало их четверо…

Все кончилось в тот самый миг, когда Карл почувствовал присутствие Человека со скамейки в зрительном зале. Тому удалось найти его…

Дальше он действовал как автомат. Вышел из театра, как был, в смокинге, при бабочке, остановил такси и уехал на вокзал. И только потом почувствовал стыд. Лежа без сна в дешевом гостиничном номере – сколько же их было за последнее время! – он пытался убедить себя, что бегство было оправдано, что оно – единственный выход. Доказывал, что не мог поступить иначе, что тот сильнее – неизвестно, что он заставил бы сделать его, Карла. Но получалось плохо, он был гадок сам себе…

Это произошло несколько месяцев назад, и не было дня с тех пор, когда бы Карл не думал о брошенных и преданных им. Дива, Лара, Данило, Алена… Сколько их еще будет?

Чувство близкой погони не оставляло его ни на минуту. Земля, казалось, горела у него под ногами. Он снова отправился в тот самый город, где когда-то встретил Сторожа, где когда-то жил будущий художник-оформитель Микулин, чей отец работал учителем в лесной школе для одаренных детей. В нем крепло желание увидеть наконец эту самую школу, понять и вспомнить.

В тот самый город, где жила Лара…

Карлу Мессиру удалось вспомнить, но облегчения ему это не принесло.