Любимая президента

Гройсман…совсем другую историю придумал для всех. Совсем другую и для Марины. Потому что его настоящая история не была настолько привлекательной. Он придумал себе и дочь, и жену Сару. Особенно когда Марину жизни учил…Когда вез ее после того удара ножом…

«- Зачем вы все это делаете?

Он на меня не смотрел, смотрел на дорогу.

- Когда-то давно у нас с женой была дочь. Раиса. В твоем возрасте она связалась с плохой компанией и сбежала из дома. Ее нашли у дороги. Изнасилованную, избитую и мертвую. Потом их нашли, судили. А мне то что…Дочку уже не вернуть. Жена умерла спустя год, после инсульта. Я много раз думал о том, что было бы, если бы поехал за ней тогда. Если бы не психанул и не сказал, что мне плевать на нее и она мне больше не дочь…И…Сара так говорила. Что это я виноват.

- Вы не виноваты…Дети не всегда вырастают такими, как хотят родители.

- Виноват. Родитель всегда виноват. Мы взрослые. Мы должны быть умней. И ум этот не в гордыне, не в том, чтобы победить, отвернуться спиной, а в том, чтобы уметь протянуть руку своему ребенку, даже когда он держит дуло пистолета у твоего виска. Кто знает…может быть, если мы протянем руку, это окажется не пистолет, а букет цветов. Кто знает, что могло бы быть, если бы мы всегда протягивали руку первыми своим детям, а не ждали, пока они придут перед нами извиняться или удовлетворят наши амбиции и исполнят наши мечты, закроют наши гештальты. Гордыня - грех…

Я ничего ему не ответила. Да он и не говорил со мной. Он говорил с самим собой и не нуждался в моем утешении или поддержке. И ведь именно сейчас, именно со мной он и закрывал свой гештальт. Делал то, что когда-то не сделал для своей дочери.

Мы остановились возле заправки, и Гройсман вручил мне пакет с вещами.

- Иди в туалет, обмойся и переоденься. Я буду ждать тебя здесь».

Но ведь все было не так на самом деле. И воспоминания о том, как было на самом деле сводили с ума.

Карл не стал раввином. Не потому, что не хотел, а потому что жизнь так сложилась. Работать в автомастерской выгоднее. А еще Карл любил машины и знал о них все. Как устроены, что едят, от чего быстрее бегают, и даже пытался изобрести им крылья, чтоб могли и взлететь. А еще он мечтал, что когда-нибудь сядет за руль правительственной Волги и прокатится с ветерком.

- Почему тебя зовут как фашиста? Карл! Ты же еврей!

Зло кричал Изя Фельдман и толкал щуплого Гройсмана в плечо.

- Так звали моего деда и великого Карла Маркса, и он был евреем!

Отвечал Гройсман и поправлял очки указательным пальцем.

- А твой отец - Адольф! Он, как Гитлер! Бить Гитлеровское отродье!

 И его били. Палками. Свои. Такие же жиды, как и он.  Били беспощадно и жестоко. Отца звали Адольфом, потому что он родился в Германии, где многих еврейских мальчиков звали Адольфами.

Позже они пожалели, что там родились, позже у них отобрали дома, имущество, выбили золотые зубы, оторвали пальцы вместе с кольцами и согнали в гетто. Потом Гройсманам удалось сбежать…Не всем. Одному проценту из огромной еврейской семьи. Только деду и отцу Карла. Остальных расстреляли, сожгли, сослали в концлагеря. Их с дедом тоже хотели сослать, погрузили в эшелон и отправили прямиком на Польшу. Им относительно повезло. Эшелон разбомбили. Адольф успел сбежать, а его отца разорвало на куски. Потом он не раз скажет, что лучше умереть мгновенно, а не мучиться годами в жутких местах типа Аушвица.

Адольфу тогда было четырнадцать. Он скрывался в лесу с польскими партизанами, подрывал немецкие колонны, поджигал дома офицеров, остался без левого глаза, потому что попался и его пытали. Правый выколоть не успели - партизаны вошли в деревню. Вырезанная на груди шестиконечная звезда превратилась в белый, нагрубевший шрам и не давала забыть о том, кто он такой на самом деле до конца его жизни.

Потом, после рождения единственного сына, Адольф будет рассказывать ему, как эта звезда появилась, чтобы знал и всегда помнил. Не имя говорит о человеке, а человек делает свое имя.

В Польше, уже после войны отец встретил Мирьям, дочь раввина, и женился на ней. Через время родился Карл, названый в честь погибшего деда. Мирьям умерла в родах, а Адольф больше не женился. Он говорил, что всего, что нужно в этой жизни, уже достиг. Дом построил, дерево посадил и сына родил.

Вместе с тестем они пережили два погрома, перебрались с Западной Украины в Россию и наконец-то зажили более или менее спокойно.

Но это никому не было интересно. Гройсманы были богаты, а богатых обычно ненавидят. Богатые громко сказано, но зажиточными точно были. Ведь у них своя мастерская, ведь у них ремонтируют свои машины многие известные люди…Гройсман «поставит на ноги» любую тачку, даже ту, что списали в утиль.

- Вы не евреи. Вы фашисты. Твой отец немец! Он специально сказал, что он еврей, чтоб его не казнили! Фашист! Фашист!

Карл никогда не жаловался отцу. Говорил, что упал или ударился. Пока Адольф сам не стал свидетелем очередных издевательств. Тогда его звезду увидели все…Больше Карла никто не трогал, но и дружить не спешили. А ему было наплевать. Лучшие друзья Гройсмана младшего – это машины.