Люблю тебя, мама. Мои родители – маньяки Фред и Розмари Уэст

– Алло. Кто это?.. Хезер… это ты?

Возникла пауза, и затем мама, казалось, разозлилась:

– Не говори так со мной!

После еще одной паузы мама ответила снова в том же духе. Затем она передала трубку папе:

– Ты ей объясни, я не могу.

Папа взял трубку и начал говорить:

– Хезер, ну ладно тебе. Не говори так с мамой. Можно хоть немного уважения? Она же тебя вырастила, разве нет? Она такого не заслуживает.

Так папа говорил еще несколько раз, затем повесил трубку и сказал, что успокоил Хезер.

– Ну, мы хотя бы знаем, что у нее все в порядке, правда?

У меня и Стива не было причин сомневаться в том, что они правда говорили с Хезер – зачем им притворяться?

Через несколько дней телефон зазвонил снова. На этот раз ответил папа. Мы слышали, как он спрашивает Хезер, все ли у нее хорошо, они какое-то время разговаривали, а потом папа дал трубку маме. Они с Хезер поговорили уже более мирно, чем раньше, затем мама положила трубку и сказала нам, что у Хезер все хорошо, и она скоро напишет нам или заедет в гости. Вся эта ситуация тоже выглядела довольно убедительно.

Я продолжала ждать письмо от Хезер, чувствовала, что оно обязательно придет. Я подозревала, что папа может обнаружить письмо первым и избавиться от него, а из-за этого я так и не узнаю, почему же на самом деле она внезапно ушла из дома. Поэтому я высматривала почтальона и пыталась перехватить письмо раньше, чем папа.

Прошли недели и месяцы. Письмо так и не пришло. Начало зреть чувство, что случилось нечто очень плохое, но я не могла выяснить, что именно. Мы со Стивом говорили об этом время от времени и пришли к выводу, что история о том, как Хезер вдруг получила приглашение снова поступить на работу, и ее подвезла подруга, была придуманной. Скорее всего, Хезер повздорила с мамой и папой и поэтому сбежала.

Не говоря им, мы стали искать ее на улицах Глостера. Мы даже обратились в офис Армии спасения – он находился в центре города неподалеку от нашего дома, – написали заявление о том, что она пропала и спросили, не передавал ли кто какие-то вести или сведения о ней. Они проявили к нам сочувствие, но из этого обращения так ничего и не вышло.

Папа продолжал уверять, что Хезер время от времени выходит с ним на связь. Он сидел за ужином и между делом сказал:

– О, кстати, я тут недавно наткнулся на Хезер.

Мое сердце забилось сильнее от нетерпения.

– Где?

– Да просто в городе. Типа заехала ненадолго. Она много не рассказывала, но на вид у нее все в порядке.

Мы со Стивом переглянулись.

– А почему она не зашла нас проведать, раз она была в Глостере?

– Ей нужно было возвращаться.

– Куда возвращаться? Она что, еще в летнем лагере?

– Наверное. Она не сказала.

Мы стали требовать подробностей.

– Почему она вернулась в Глостер?

– Она об этом тоже не сказала, – он всегда так запросто говорил об этом. – Не важно, главное, что у нее все хорошо.

В других случаях он строил более сложные теории о том, почему она не хочет больше поддерживать контакт с семьей. Он говорил, что от кого-то слышал, будто она стала лесбиянкой или проституткой, либо подсела на наркотики. Все эти версии не вызывали доверия, и я четко давала ему понять, что эти догадки меня расстраивают, но в конце концов я устала спорить с ним об этом.

Мы достигли некоего момента, когда просто перестали ему верить.

Мамины объяснения и отговорки были не лучше. Чаще всего она не хотела говорить о Хезер, но иногда нам удавалось вынудить ее. Мы спрашивали, почему она никогда не писала Хезер, не получала от нее писем и даже никогда не пыталась навестить ее. Мама просто говорила, что вряд ли Хезер хочет ее видеть, а раз этот так, то мы все должны оставить сестру в покое, до тех пор, пока она не передумает.

Однако мои сомнения и волнения насчет нее продолжали расти. Так же, как Стив и мои младшие братья с сестрами, я не могла поверить, что Хезер просто бросила нас. Мы были уверены: она не могла не понимать, что мы волнуемся за нее и точно захотела бы нас успокоить, сказать, что у нее все хорошо. В поисках ее мы сделали все, что могли, даже написали телеведущей Силле Блэк, у которой в то время шла передача «Сюрприз», в которой находили на какое-то время пропавших членов семей. Но нам оттуда не ответили. Мы связались еще с одной передачей под названием «Пропавшие без вести», но тоже не получили ответа.

В конце концов, мы сказали папе, что собираемся обратиться в полицию и заявить, что она пропала. Я до сих пор помню то мрачное выражение, которое появилось у него на лице.

– Лучше не делайте этого.

– Почему? Столько месяцев уже прошло. Мы волнуемся.

– Да, но о ней ходит все больше слухов. Там уже не только наркотики. Кое-кто говорил мне, что она замешана в каких-то аферах с кредитными картами. Если вы скажете полицейским, что она пропала, то они начнут совать свой нос во все эти дела. Вы можете ее подставить, у нее начнутся серьезные проблемы. Я вам говорю, не нужно впутывать полицию во все это.

– Но мы же за нее волнуемся.